Ленинский броневик

- Сергей... - Домокуров наклонился к нему, сел на табурет. - Меня, понимаешь ли, на Выборгской подобрали. На квадрате у завода "Светлана"... Малость не успел я этот северный маршрут закрыть... Совсем малость... - Он понизил голос до шепота: - Не знаю, застанешь ли ты меня живым в другой раз... Виноват я остался перед Владимиром Ильичем. Не оправдал его доверия... Ведь это я потерял ленинский броневик...

- Он бредит, - встревожился Домокуров, оборачиваясь к Дуняше.

Она позвала врача.

Врач выслушал больного, покачал озабоченно головой и пожурил его:

- А ведь разговаривать вам нельзя, Федор Антонович.

Но больной продолжал говорить, и из обрывочной его речи сложилась вот какая история...

1918 год. Дни грозной опасности для Красного Питера. Завязались бои, и Быков получил из штаба обороны приказ: оставаясь на охране Смольного, выделить для действия непосредственно на фронте взвод броневиков.

Приготовил Быков две машины да и замешкался в сарае у бочки с горючим: солдатским котелком отмеривал бензин. Голодно было с хлебом, а с горючим еще голоднее; вот и побоялся он, как бы гости не нацедили себе лишнего.

Горючее укараулил, а хватился: "Где же "Враг капитала"?" И понял: пока он канителился в сарае, фронтовики, подменив броневики, увели ленинский за собой.

Сергей слушал стенания старика, слушал, наконец не удержался, прервал его:

- Прости, Федор Антонович, но думаю, дело было иначе. Фронтовики хотели получить ленинский броневик - именно ленинский: ведь это знамя на поле боя! А ты - ни в какую!.. И все-таки броневик вырвался от тебя, потому что не в гараже же стоять ленинскому, когда враг у ворот!

Быков молчал, и Домокуров не мог понять, что с ним: спит или в беспамятстве... Но Дуняша поспешно вызвала дежурную сестру, и ему сделали укол.

А Домокуров, прощаясь, сказал, со странным ощущением, что говорит он уже в пустое пространство:

- Федор Антонович! Ты не виноват. Ты не потерял броневик. Ленинский броневик ушел от тебя своей героической дорогой. А тебе за твою службу революции - честь и слава!

* * *

Трудно понять смерть человека... Пока человек дышит - уже пульс не прощупывается, уже и приставленное к губам зеркальце не затуманивается от последних выдохов - веришь в победу организма... Домокуров, расстроенный, со слезами на глазах, постучался к главному врачу больницы. Тот беспомощно развел руками:

- Ранение в голову. А на темени центр управления зрением человека. Болезнь, по словам Федора Антоновича, долго не проявляла себя, но он же... В своих розысках меры не знал. Вот болезнь и развилась прогрессирующими темпами... Вы спрашиваете - выживет ли? Как медик, могу лишь... - И врач опять развел руками.

...Домокуров работал в музее за своим столом, когда к нему ворвалась, занеся мороз, Дуняша.

- Выжил! - вскрикнула она и задохнулась от радости. - Выжил, ура! - И она победно взмахнула шапочкой, обдав Сергея снегом. Он вскочил ошеломленный. В первое мгновение испугался за Дуняшу: в уме ли она?.. Но она затараторила: - По магазинам бегала, вот букетик, но разве это цветы? Но все равно поднесу. Доктор сказал: "Кризис миновал, будет жить. А вы идите выспитесь". Но разве тут до сна?.. Сережа! - Дуняша обняла его и умчалась.

Сергей задумался: "А ко крыльцу ли я сейчас там буду?"

Поразмыслил - и вернулся за стол... Да только работа не пошла.

* * *

Машины двигались на предельной, разрешенной в городе, скорости.

Выборгская сторона - это северный пояс индустриального Ленинграда. Завод здесь тесно соседствует с заводом - и на улицах запах дыма и гари. Чахлые, неспособные покрыться здоровой листвой деревья... 1939 год - над районом довлеет старина. Заводы построены еще капиталистами - цехи тесные, как клетушки, никаких удобств для рабочих. Но у Советской власти пока хватает средств лишь на то, чтобы дать в цеха свет и воздух, разгородить их от сети приводных ремней, опасных для работающих, шаг за шагом обновлять станочный парк...

Сюда, на Выборгскую, и устремились машины из Музея Ленина. Что же произошло?

В штабе поисков броневика зазвонил телефон. Алексей Несторович Штин не спеша снял трубку. Опять о каком-то броневике... Сколько их уже было, обнадеживающих звонков!

Но на этот раз руководитель штаба насторожился. Кричали в телефон, перехватывая друг у друга трубку, молодые голоса.

- Товарищи! - вмешался Штин в хор возбужденных голосов. - Не все сразу!

- А мы из штаба Быкова! Его ученики!

- Опишите броневик.

Выслушав комсомольцев, Алексей Несторович тут же поднял на ноги членов штаба.

Сели в машину. Штин, устраиваясь, развернул газету и уткнулся в нее. Профессор Фатеев усмехнулся:

- Не притворяйтесь, дорогой. Не поверю, что в такую минуту вы способны читать!

- А у вас, Лев Галактионович, что за молитвенник? - отпарировал тот.

Профессор время от времени, таясь, заглядывал в потрепанную записную книжку, но тут убрал ее в карман.

Случайные разговоры, усердное внимание к пустякам - каждый из ехавших сдерживал волнение по-своему.