Ленинградский фронт

До сих пор не существует точной оценки масштабов продвижения наших войск в период Синявинской операции. Наши генералы в своих воспоминаниях пишут одно, немецкие — другое. Глубина прорыва, ширина, — все очень противоречиво. Похоже, что достоверной информацией не обладает никто. В наших штабах не знали о том, что творится на передовой. Но все же командование верило в успех, а может в чудо, и решило продолжить наступление на Синявино. Мерецков привлек свежую 191-ю стрелковую дивизию и танковую бригаду. Появился даже приказ с новой датой наступления — 6 сентября. Но к намеченному сроку дивизия не успела выйти на позицию и атаку отложили.

Спустя два дня, 8 сентября, Мерецков отдал приказ о вводе последнего резерва Волховского фронта — 2-й ударной армии. В сентябре 1942-го эту армию ударной можно было назвать лишь условно. Личным составом она была укомплектована только на 70 процентов. Несмотря на это, Мерецков отдал приказ идти в наступление.

Части 2-й ударной армии с трудом продвигались вперед. В течение нескольких дней пытались овладеть хорошо укрепленным пунктом гитлеровцев — рощей Круглая. У немцев это место называлось «нос Венглера», потому что оборону здесь держал подполковник Максимилиан Венглер. В мирной жизни он служил директором банка, на фронт попал из числа резервистов, но проявил незаурядные военные способности. Венглер был образцом войскового командира, пользовался абсолютным доверием у своих подчиненных. Ради него они были готовы идти в ад. Советское наступление остановилось. Танкам 2-й ударной удалось лишь прорваться на южную окраину рощи Круглая, но там они завязли в болоте.

10 сентября гитлеровцы начали контрнаступление на наши фланги, по всей линии прорыва Волховского фронта. Манштейн стянул все резервы: несколько дивизий 11-й и 18-й армий, артиллерию с ленинградского участка фронта и 7 бомбардировочных эскадрилий.

Из воспоминаний генерал-фельдмаршала Эриха Манштейна: «Контрнаступление было организовано с севера и юга, из опорных пунктов, таким образом, чтобы отрезать вклинившиеся войска русских прямо у основания клина».

Несмотря на угрозу окружения войск Волховского фронта, Мерецков повторно отдал приказ 2-й ударной армии продолжать наступление, овладеть рощей Круглая и двигаться к Неве. Но Синявинская операция, начатая как наступательная, уже превратилась в оборонительную. Все возможности советских войск наступать были исчерпаны. Единственная дорога не могла обеспечить потребностей наших войск. Не хватало боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Вывоз раненых был практически невозможен. Положение становилось катастрофическим. На 30–40 человек в сутки выдавали полмешка прессованной пшенной каши. Одна винтовка на 2–3 солдат, на пулеметную роту — один «максим».

В течение целых суток 23 сентября шли бои за Гайтолово. Обе стороны сражались ожесточенно. Шесть раз гитлеровцы шли на штурм, понимая, что взяв этот опорный пункт, они сомкнут в клещах все наши части. И к исходу дня, Гайтолово оказалось в руках немцев. Этот котел солдаты вермахта прозвали «мешок Мерецкова».

В окружение между Мгой и Гайтолово попали части двух армий Волховского фронта — более 30 тысяч человек.

Из воспоминаний генерал-фельдмаршала Эриха Манштейна: «Нам было необходимо уничтожить находившихся в котле. Русские о сдаче не помышляли. Тогда мы начали вести непрерывный артиллерийский огонь. Через несколько дней лесной район был превращен в поле, изрытое воронками, на котором виднелись лишь остатки гордых деревьев-великанов».

В то время как наши окруженные части пытались вырваться из котла, Мерецков отдал два приказа. Один — об отводе наших частей от речки Черная. Другой — о категорическом запрещении выхода без матчасти. Приказы явно опоздали — их надо было отдавать до того как войска попали в окружение.

Под беспрерывным огнем, не имея горючего, увязшую в трясине технику вывезти было практически невозможно. Уцелевшие солдаты взрывали орудия и лесными тропами, по трясине, пытались пробраться к своим.