Ленинградский фронт

ВОСПОМИНАНИЯ:

Морозов Михаил

Немец подвез под Питер крупную артиллерию из Германии. Стал обстреливать нас 13-дюймовыми снарядами. У нас, на линкоре «Марат», снаряды 12 дюймов, а у них — 13. Один раз попал такой снаряд в наш «Марат». Пробил все сопротивление и в среднем турбинном отделении прошел над головой Юры Чупруна, да так близко, что ему волосы сожгло — спалило подчистую. Снаряд прошел через переборку в правый холодильник, а там не взорвался, а просто раскололся. После этого командование сразу приняло решение: везти облицовочные гранитные плиты со стенок и покрывать ими всю палубу на линкоре. Снаряды падали и на этих гранитных плитах разрывались, а палубу не пробивали.

Хомивко Иван

Пока не очистили Финский залив от мин, большие корабли в море не выходили. В феврале 1942 года я попал на эскадренный миноносец «Сторожевой», который стоял на позиции и обстреливал немецкую передовую. Мы били по районам Пушкина и Колпина. Наши корректировщики находились на передовых позициях в окопах. Предельная дистанция для наших «стотридцаток» — 28 километров, а уж орудия линкоров и на 37 километров доставали. На корабле бытовые условия неплохие, есть отопление кубриков, хотя, с другой стороны, в «Сторожевой» было 3 прямых попадания.

Устиновский Юрий

На Ленинградский фронт я попал в июне 1943 года сразу после выпуска из училища, в 30-ю воздушную армию. Я был назначен в 140-й бомбардировочный авиационный полк[27], который базировался на аэродроме Плеханово, под Волховом. Этот полк переформировали после Сталинграда. На аэродроме Плеханово началась моя служба на самолетах П-2.

Все знают, что блокированный Ленинград и фронт подвергались жесточайшим авиационным бомбардировкам и обстрелу из дальнобойных орудий. Наши самолеты П-2 летали на подавление дальнобойных батарей. Летали в район Мги, Синявино. Потом, когда перебазировались на аэродром в Левашово, летали в Финляндию, опять-таки во Мгу, на Ораниенбаумский пятачок и еще много куда.

^{Устиновский Юрий}