Ленинградский фронт

И немецкие продукты нас поразили. Например, хлеб был укупорен в целлофановые оболочки, и на нем стояла дата, к примеру, 1940 год. То есть эти продукты были заготовлены еще до войны и использовались немцами уже в 1944-м.

На тараны наши летчики шли редко. Это был вынужденный героический поступок, когда самолет был подбит, уже горел, летел над немецкой территорией, так что выпрыгивать из него значило — попасть в плен, и командир принимал решение идти на таран танковой или войсковой колонны. В нашем полку был такой случай.

Иногда летчики получали задание свободно охотиться — при этом один самолет летал в каком-нибудь районе, на усмотрение пилота. Его очень часто поджидали истребители и атаковали. Самолет мог отбиваться: с задней полусферы стрелял стрелок-радист, с верхней полусферы — штурман, у которого был пулемет, а с передней полусферы отбивался сам летчик из двух пулеметов, которые находились в носу самолета. Я сейчас не помню фамилию летчика, но он пошел на лобовую атаку немецкого истребителя и сбил его из своих пулеметов. Наши люди не уступали нигде и никогда. Выполняли свой долг так, как им это удавалось.

В марте 1944-го началось резкое потепление, и весенняя распутица быстро превратилась в наводнение. Советские войска продвигались с огромным трудом, и Ставка решила остановить наступление.

После освобождения Ленинграда от блокады в соседней Финляндии даже самым воинственным политикам стало ясно, что война проиграна. В феврале 1944 года начались мирные переговоры с Москвой, которые очень скоро зашли в тупик. Финский парламент не был согласен с требованиями Сталина:

— граница 1940 года,

— советская база рядом с Хельсинки,

— огромная контрибуция,

— немедленное объявление войны немцам.

Чтобы ускорить мирные переговоры, советские самолеты бомбили Хельсинки. Бомбили по расписанию, каждые 10 дней. Называлось это — «бомбежки во имя мира». На столицу Финляндии планировалось сбросить 16 тысяч бомб, но только 5 процентов из них поразили свои цели. А политический результат вышел прямо противоположный. Финляндия вышла из переговоров. К лету 1944 года войска Ленинградского и Карельского фронтов готовили наступление на финские позиции.

Однако 23-я армия, простоявшая три года на Карельском перешейке, от боевых действий совершенно отвыкла. За годы позиционного противостояния враги стали вполне мирными соседями. Например, если озеро находилось на нейтральной полосе, солдаты с обеих сторон ходили стирать и мыться по очереди. Финны с удовольствием меняли свои галеты на нашу махорку. В армейских кругах была популярна шутливая загадка: «Какие две армии не принимают участие в войне?» Ответ: «Королевская шведская и 23-я советская».

Поэтому к прорыву мощной финской обороны готовились более боеспособные части 21-й армии. На центральном направлении атаковал 30-й гвардейский корпус генерала Симоняка. 9 июня 1944 года корабли Балтийского флота, артиллерия и авиация ударили по финским позициям. На каждые 5 метров фронта приходилось по одному орудию. Бомбежка продолжалась 10 часов без перерыва. 10 июня части 21-й армии перешли в наступление и взломали финскую оборону. За 10 дней советские войска продвинулись на 120 километров, прорвали 4 полосы обороны и вышли к Выборгу.

20 июня 1944 года в ставку Маннергейма пришел радиоперехват — переговоры наших танкистов: «Стою в центре Выборга. Вижу замок. Жду дальнейших распоряжений». Войска Красной армии настолько стремительно взяли Выборг, что Маннергейму об этом даже не успели доложить официально. 21 июня Ставка приказала командованию Ленинградского фронта продолжить наступление и перейти границу 1940 года. К 26 июня советские войска должны были достигнуть линии Иматра — Лаппенранта и повернуть на Хельсинки.