Ленинградский фронт

Дорога жизни не могла полностью обеспечить город продовольствием. Но даже то, что поступало в Ленинград, нередко таинственно исчезало. Многие ленинградцы не могли получить свой паек, целыми днями выстаивая в очередях. До марта 1942 года карточки ленинградцев полностью не отоваривались. Даже те скудные блокадные 125 граммов хлеба иждивенцам было порой не получить. При этом на черном рынке продукты не исчезали. Спекулянты продавали хлеб, масло, сахар, но в сотни раз дороже, чем в магазинах. Очевидно, продовольствие поступало на рынок из торговой сети. Органам НКВД была поручена несвойственная госбезопасности задача — навести порядок в снабжении населения продуктами.

Чтобы проникнуть в торговую мафию, чекисты вербовали агентов в магазинах и Ленпищеторге. Жулики, попавшиеся на малом, охотно становились осведомителями и выдавали всю цепочку расхитителей. Среди них встречались и простые продавцы, и снабженцы высокого ранга. Подделывали документы, обвешивали, мешали продукты с водой и олифой. Только через один магазин разворовывались тонны продовольствия.

В спецсообщениях НКВД расхитителей продуктов называли «хищниками». Для «хищников» не было проблемы выживания. Был удачный момент, чтобы разбогатеть. При обысках на квартирах торговых работников обнаруживались ценности на миллионы рублей, десятки тонн продуктов. Их распределяли по госпиталям и детским учреждениям. Госбезопасности в первую блокадную зиму удалось вернуть ленинградцам объем продовольствия, равный 3–4-х дневному потреблению.

Аналитики германской разведки пытались объяснить, почему ленинградцы не подняли бунт и не открыли фронт. Они писали в донесениях про голодную апатию, тупую покорность власти, страх перед НКВД. Но была и другая правда, которая не поддается объяснениям и расчетам.

Известная ленинградская художница Остроумова-Лебедева всю блокаду вела дневник. Записи в нем сугубо личные, порою резкие, точно не для советской печати. Но есть в дневнике и такая запись: «17 ноября 1941 года. Голод. Страшный голод и, кажется, нет выхода. Но я всем существом своим, умом, душой и сердцем сознаю, что нам сдавать немцам Ленинград нельзя! Нельзя! Лучше нам всем умереть».

Из донесения немецкой разведки 2 января 1942 года: «Немецкое военное командование не перестает удивляться упорству и стойкости русских. Это ничего не меняет в их отчаянном положении в Ленинграде, но все же около десяти немецких дивизий остаются связанными на этом фронте».