Ленин жив!

  Турнова понимающе кивнула головой, и все же внимательно посмотрев на заведующего четвертым отделением, спросила:

  - И Щупп? И главврач не должен знать?

  - Я же сказал, никто! А Щупп в первую очередь, вообще ничего знать не должен! И постарайся вообще оградить пациента, от каких либо контактов. Всех! Всех гони в шею. Сама ему уколы ставь, сама утки выноси, что хочешь, делай, но никого не допускай!

  Светлана Турнова грустно улыбнулась и, покачав головой, тихо ответила:

  - Вы же знаете, Лаврентий Васильевич, это не возможно, да и это опасно, только внимание привлечем. Поэтому...

  Сикора сидел за столом в своем кабинете, как падишах на троне. Развалившись, он небрежно крутил в руках шариковую ручку. Смотря за Светланой, он то и дело опускал взгляд на ее стройные ноги. Турнова это чувствовала и, играя, незаметно отдергивала халатик так, что бы ее бедра, как можно больше оголились. Вот и сейчас начав свою речь, она потянула ногой, и ее красивая нога в темном чулке максимально предстала перед взором особиста. Сикора тоже почувствовал, что женщина с ним проводит свои эксперименты, и раздраженно хлопнув ладонью по крышке стола, прикрикнул, глядя Турновой в глаза:

  - Я сам знаю, что возможно, а что нет! Делай, что я говорю!

  Светлана поняла, что немного переборщила и, одернув халат, скромно свела ноги, опустив голову, тихо ответила:

  - Нет, Лаврентий Васильевич полностью контролировать пациента я одна не смогу. Допуск на общение с ним есть еще у трех человек.

  Сикора вскочил и как дрессировщик над тигром склонился на Турновой:

  - У кого?

  - У меня, у Палкиной, Щуппа и...

  Лаврентий Васильевич зло сощурил глаза и зашипел, как компрессор в шиномонтажной мастерской:

  - И еще, у какого барана, есть допуск? Кто этот козел?! Вычеркнуть! - взревел Сикора.

  - Этот козел... вы, вы... четвертый.

  Лаврентий Васильевич внимательно посмотрел на заведующую спец отделением, хмыкнув, тяжело вздохнул:

  - Ладно, нужно сделать так, что бы их общение стало нам на пользу. Полный контроль! Нам нельзя расслабляться. Вся информации, что находится внутри этого человека это не просто, государственная тайна, а тайна обще планетная! Ты пойми это Света!

  Сикора стоял у окна и как то загадочно смотрел вдаль. В его словах Турнова уловила, какую-то тоску. Он, правда, не могла понять, что это и почему, но чувствовала, что Лаврентий Васильевич, как никогда возбужден. Он слишком близко к сердцу, как показалось Светлане, воспринимал эту информацию.

  Но почему?

  Обычно цинично спокойный майор ФМБ стал таким вот сентиментальным? Почему?

  - Я понимаю, - выдохнула Турнова.

  - Поэтому тебе первой все нужно узнавать самой! Тебе!

  - Это понятно, но невозможно.

  - Как так?

  - Контроль, за таким пациентом дело не шуточное, да и если я начну огороды городить еще больше засвечусь.

  - Тоже верно, а что делать?

  - Делать нужно то, что делаем. Все как обычно, как будто ничего не происходит. Все идет, так как идет. И все.

  - Думаешь?!

  - Уверена. И еще. Утром контакт был. Палкина парой фраз перекинулась с ним.

  - Ты что? Правда? Прочему я не знаю?! - обиделся Сикора.

  - Я вам довела.

  - Срочно запись мне подготовь утреннюю. Отслушать немедленно надо, может там чего.

  - Хорошо.

  - И еще... перестань так себя вести со мной! Я не враг тебе, а друг! А ты закрылась как черепаха панцирем. И все! Мне не нравится это! - взвизгнул Сикора.

  Турнова внимательно посмотрела на особиста и улыбнулась. Она вела себя подчеркнуто спокойно и давала понять, что его крики и нервные движения ее не испугают и не выбьют из колеи.

  - А вы есть в государственном списке? - неожиданно спросила Турнова.

  Сикора замер.

  Он внимательно смотрел на заведующую спец отделением и, покачав головой, тихо молвил:

  - Да есть. Но это ничего не меняет.

  - Да? Странно. А меня вот нет.

  - Ты думаешь это плохо? - после короткой паузы спросил Лаврентий Васильевич.

  - Смотря для кого? Для вас, может быть и нет. А для меня. Для меня....

  - Тебя, что, твоя жизнь не устраивает?

  - Ну почему, - смутилась Турнова. - И все-таки хотелось бы...

  - Не спеши прожигать эту жизнь. Она у тебя в самом разгаре. А вы все уже хватаетесь за ту, мифическую, будущую, которая не известно будет или нет.

  - Будет, - уверенно ответила Турнова. - Это я вам, как врач говорю.

  - Может быть. И все же.

  - Вам легко говорить, когда вы в списке.

  Сикора не ответил. Он грустно улыбнулся и тяжело вздохнув, погладил стекло. Светлана налила себе из чайника кипятку в кружку и, помешивая растворимый кофе ложечкой, тихо сказала:

  - Я бы вам предложила другую игру.

  - Хм, другую? - вскинул бровь Сикора. - И что ж это за игра?

  - Простая игра в поддавалки...

  - В поддавалки говоришь, нужно подумать. Я вот что тебе скажу, я могу поспособствовать тебя включить тебя в список. Ты не переживай. Если все сделаем, как полагается, я обещаю, что включу тебя в список. Это мое слово, - уверенным голосом сказал Сикора.