Лениград - 43

Когда мы наконец закончили работы, то могли вести огонь по любой точке на удалении двадцать три километра, круговым обстрелом, причем перенести огонь могли за минуты, так как орудия были поставлены на поворотные круги, как у британцев. Еще нас подключили к дивизионной системе управления огнем и артиллерийскому радару. Командовал там второй лейтенант Джек Корвокат, он был совершенно сдвинут на предмете своего обожания — станции РЛС. Об этом он мог говорить часами — ну как же он закончил Принстонский университет и часто смотрел на нас свысока, когда мы обращались к нему с вопросами и не дай бог в чем-то усомниться о возможностях его радара. Я даже был свидетелем одного его спора с полковником ВВС, когда они были у штаба нашего дивизиона, уж не знаю с чего начался спор, но похоже что наш лейтенант доказывал что их станцию обнаружения лучше расположить на горе около нас, тогда дальность позволит накрыть «зонтиком» весь юг плацдарма. А самолетом до этой горы лететь чуть ли не полчаса — за это время не то истребители взлетят, антенну можно успеть сложить. Спор закончился обещанием полковника посадить нашего лейтенанта под арест на трое суток за нарушение субординации. А летчики свою станцию поставили где-то далеко на востоке и ее в первый же день гунны разбомбили. А наш лейтенант как только отладил свою станцию, то потом включал ее очень редко, объясняя что «запеленговать» ее для немцев ничего сложного, а потом ее тоже разбомбят и мы будем слепы и глухи. Он часто использовал различные умные слова при разговорах с нами, видимо для того, чтобы еще больше выделиться — высшее образование свое показать. Но на это никто почти не обращал внимание. Злые языки утверждали что он как-то связан с контрразведкой, но за руку его никто не поймал. А вся его аппаратура работала очень хорошо и это нам потом очень помогло.

Еще, чтобы обеспечить корректировку стрельбы по входящим в порт судам, у дивизиона был оборудован наблюдательный пост в развалинах старого форта. Направление туда считалось наградой, можно было вдоволь покупаться пока сменщик дежурит на связи. Наше начальство об этом знало, но никого за это не наказывали.

У нас уже даже стали ходить разговоры, что это не война, а какой-то курорт. Даже самолеты почти не летали. Хотя против нас тогда воевали в основном только испанцы.

Но все резко изменилось с началом наступления гуннов. Их штурмовики и бомбардировщики целыми днями совершали налеты и даже ночью бомбили порт. А потом почти весь дивизион отправили на восток, а нас оставили. Майор правда пообещал, что как только они там укрепятся, он нас вытащит к себе. Еще при формировании моей батареи у нас была нехватка тягачей. Даже чтобы притащить все наши орудия пришлось брать три тягача из дивизиона. Конечно пока орудия стоят на позиции тягачи и не нужны, но вот если куда-то придется двигаться, то мы не сможем все орудия увезти своими силами. Кстати и снарядов нам оставляли немного, их и так было мало — суда приходили редко. После ухода дивизиона у нас оставалось по полсотни снарядов на ствол, и то видимо потому, что мы могли такое количество сразу при перемещении забрать собой на новую позицию.

А утром на следующий день с наблюдательного поста поступил доклад, что к берегу приближается большая группа кораблей. Мы все ждали, что это тот самый конвой, и сейчас, получив подкрепление, мы отбросим гуннов от Лиссабона, а может быть, и выбьем их из Испании. Ведь нам говорили, что у гуннов не так много сил, а испанцы совсем не вояки — стоит только посильнее нажать на них, как сразу бегут.

Но это были гунны. Когда поступил второй доклад, что подходящие к берегу корабли начали обстреливать порт, я даже не поверил, но с НП все подтвердили, и я сразу приказал включить наш радар, и всем занять боевые позиции. А сам связался со штабом — и мне показалось, что дежурный там был сильно удивлен, узнав, что мы находимся на этой позиции и полностью готовы к бою.

Дальше мы сделали то, чему нас учили — ориентиры у нас были заранее установлены, и даже часть была пристреляна. Главной мишенью мы выбрали самый большой корабль — после я узнал, это был старый французский линкор — и не попасть в такую крупную цель было невозможно, тем более всю нашу стрельбу корректировали и по радару и наблюдатели, до которых от кораблей было не больше 2–3 миль. Когда такая большая туша еле-еле ползет повернувшись в нам боком, тут только успевай стрелять. Как положено, мы провели пристрелку, а затем перешли на беглый огонь — и добились, по докладу с НП, больше двадцати попаданий, линкор даже остановился, и горел. Тогда мы перенесли огонь на корабли поменьше, и успели подбить четыре, два утонули, два горели, стоя на месте. А затем с НП передали — господи, он стреляет по нам!