Лемуры

Вскоре Клеменсу исполнился двадцать один год. Дядя Вилли прислал ему поздравительную открытку, на которой была картинка с яркими цветами, чем ещё раз удивил племянника. Объяснение нашлось в приписке – нотариус сообщал о своей женитьбе, на что господин Эрхарт заметил Клеменсу, что «это никогда не поздно и главные перемены ждут впереди!» Отметить день рождения решили в дорогом ресторане. Перед ужином директор зверинца вручил Клеменсу маленькую коробочку.

– Догадываешься, что здесь?

– По-моему, это самый дорогой подарок в моей жизни, – предположил Клеменс.

– Тогда надень его и носи не снимая. В память о друзьях, Либерталии, к которой мы все принадлежим, и о лемурах! Знаешь, Клеменси, наша встреча не была случайной. Ты вошёл в жизнь моей семьи и стал для меня родным сыном. Я знаю, что эти чувства разделяют и мои дети – Эрика и Франц, которые любят тебя как брата.

– Спасибо, дядя Эрхарт. Я счастлив это слышать и ощущал себя счастливым все эти годы, что провёл рядом с вами и вашей семьёй, которая стала мне родной.

Они обнялись…

23.

Заканчивался очередной сезон. Зоопарк торопился в Данциг и всё же в последний момент решили на две недели заехать в Инстербург.

«Как странно, – подумал Клеменс, – за эти годы мы объехали всё балтийское побережье, исколесили всю Восточную Пруссию, Латгалию и Эстляндию вдоль и поперёк. Заезжали даже в Россию. Не были только здесь. И вот теперь, когда наше последнее турне…»

На удивление Инстербург оказался приветливым симпатичным городом, не таким маленьким, как ожидал Клеменс, расположенным вокруг старинного замка на берегу Ангерапы. Улица Альтермаркт встречала приезжих разноцветными, словно сказочными, домиками, нарядными витринами богатых модных магазинов, ароматами кондитерских и кафе и весёлыми уличными музыкантами. Долго искать место для зверинца не пришлось. Городское управление выделило под него большую площадку у городского парка. Как водится, вольеры выстроили в круг, почти вплотную друг к другу. Целый день после приезда Клеменс заботливо возился со своими лемурами, чистил вольеры, купал и кормил своих питомцев, разглаживал им шёрстку.

Лемуры любили Клеменса и принимали его за своего собрата. А в самом деле, чем он не лемур?! Такой добрый и внимательный. Он и вольер им разукрасил. Нарисовал горы, пальмы и море. Точь-в-точь как тот рисунок на груди старого доброго контрабандиста Ханка. Он и его самого в тельняшке рядом с пальмой нарисовал. И даже приписал под рисунком: Libеrtalia.

Когда наступил поздний вечер, порядок в вольерах был наведён, Клеменс отправился прогуляться по городу. Приезд зверинца в Инстербург вызвал в городе большой переполох. Прохожие с интересом рассматривали афиши, на которых традиционно были нарисованы самые ценные питомцы господина Эрхарта. И среди них лемуры красовались на самом видном месте. Клеменс дошёл до самого вокзала, большого красивого здания. Повсюду в городе встречались военные в парадной форме. Вероятно, здесь располагалась войсковая часть. Фонарщики зажигали огни.

«Какой замечательный город!» – подумал Клеменс…

Утром снова занимались приготовлениями. Торопились открыть зверинец к обеду. Все суетились, и казалось, что даже питомцам зверинца не терпелось увидеть публику. Клеменс пребывал в обычных заботах, когда неожиданно появился его старый знакомец – почтальон Лукас. За его спиной стоял кассир Петер.

– Ну вот, Клеменси, теперь вижу, что узнал! – весело сказал Лукас. – А где ваш хозяин? У меня важная телеграмма для него. Полагаю, что приятная и срочная. Я думаю, что это очень хорошая новость для директора зверинца.

Стали искать господина Эрхарта, но выяснилось, что он по каким-то делам ушёл в мэрию.

– Знаешь, Лукас, ты можешь телеграмму оставить мне в полной уверенности, что она будет передана адресату, – предложил Клеменс.

– Нет, дорогой земляк, это противоречит телеграфным правилам. Я не могу так поступить.

– Господин почтальон, – вмешался в разговор кассир Петер, – Клеменс в нашем заведении не просто работник, а ближайший доверенный директора и, поверьте мне, всё равно что родной сын. Очень уважаемый человек! Боюсь, что господин Эрхарт расстроится, если узнает о вашем недоверии.

– Вот как! – смутился Лукас. – Я сам хорошо знаю господина Клеменса и вполне ему доверяю. Тогда…

И почтальон Лукас протянул Клеменсу телеграмму.

– Знаете, господин сын адвоката, но мне ещё надо что-то вам сказать важное, касающееся непосредственно лично вас. Дело в том, что здесь, в Инстербурге, о вас спрашивали…

– Лукас! Мне сейчас ни до чего, – отмахнулся Клеменс, чьи мысли были заняты только телеграммой. – Ты не понимаешь…

– Ну, ладно, раз так… Впрочем, я не удивлён… Как же, вы теперь такой большой человек и у вас такие подружки…

Едва Лукас ушёл, как вокруг Клеменса собрались все работники зверинца.

– Искать господина Эрхарта побежал посыльный. Давай, Клеменси, читай, – попросил кассир Петер. – Почтальон сказал, что тут очень важное и хорошее. Мы все переживаем за нашего хозяина. Это наверняка о Франце. Господин Эрхарт тебе доверяет, и он не будет против.