Леморан (СИ)

Первой шла строка с соболезнованием. Далее по-деловому лаконично сообщалось, что на строительстве нового здания на сто семьдесят шестой улице, из-за некачественного сырья обрушились тридцать верхних этажа. В числе погибших Вихо Хартвайя. Опознание не требуется, нужно оплатить услуги по кремации. Стандартные уведомления, их получают все родственники погибших.

Дальнейшее воспринималось мной словно через густой липкий кокон. Страх, беспомощность и одиночество. Я не знала никого на этой планете, даже соседей ни разу в лицо не видела, не говоря о том, чтобы перемолвиться с кем-то из них добрым словом. И я совершенно не представляла, что делать дальше. Никто за руку не ведет, советами не помогает. Хорошее образование не всегда подготавливает к реальной жизни. Взрослая, я оказалась совершенно неспособной что-либо решать.

В таком состоянии меня и нашел мой единственный родственник. И помог повзрослеть.

— Девочка, я Гэджи, твой дядя. Не пригласишь войти?

В тот день, когда на пороге квартиры появился этот человек, моя жизнь превратилась в ад.

Прошло полтора месяца. Сижу в углу дешевой забегаловки с чашкой синтетического кофе и под столом пытаюсь сосчитать наличные, которые удалось выручить за все мои украшения. Денег ничтожно мало, меня обдурили по полной. Не умею торговаться, а от страха, что в ломбарде меня в любой момент может найти дядя, в таких местах он постоянный клиент, заикалась и даже короткую цифру нормально выговорить не могла.

Хорошая девочка одна на грязной торговой станции в космопорту. С незаконченным, мало где применимым образованием, пачкой наличных в кармане и плотно набитым вещами рюкзаком. Все мое при мне, все остальное, что оставили мне родители, присвоил Гэджи.

Ни о какой опеке и родственных чувствах речи не шло. Он в первый же день, не стесняясь и не скромничая, дал это понять.

Мой дядя игрок, азартные игры для него как воздух. Нежданная гибель брата пришлась как нельзя, кстати, ведь наследство поможет выплатить долги и жить припеваючи. Какое-то время. Гэджи не очень удачливый, а постоянные проигрыши превратили его в беспринципного подонка и слабака, который не колеблясь, отнимет монетку у калеки на паперти.

Надежда умирает последней, так говорили много веков назад, так говорят и сейчас. Так вот, моя надежда умерла сегодня. Спасибо дядя Гэджи, ты сильно помог ей в этом.

Тянуть с побегом было нельзя, второй возможности могло и не появиться. Квартира, которую мы с папой снимали, превратилась, чуть ли не в притон. Меня пока не трогали, но я уже не настолько наивная, чтобы верить, что жизнь наладится.

Тот круг людей, с которыми Гэджи общается, в последнее время заходят к нам как к себе домой, — последние отребья этого города. Они настолько ужасны, что я физически не могу выносить их присутствие, особенно, их пристальные оценивающие взгляды и пошлые шуточки. Все комнаты, мебель, даже моя одежда провоняли никотиновым дымом и спиртным. Впервые порадовалась появившемуся на Фабиусе постоянному насморку, благодаря которому не так остро ощущала все эти «благовония».

Мне все равно некуда идти. Кажется, везде было бы лучше, чем на этой проклятой планете, среди людей, которые полностью разрушили мою детскую веру в доброту и счастливые сказки. Все равно куда, лишь бы подальше от Гэджи и от Фабиуса.

На билет ушли почти все деньги. Счастье, что утром удалось стащить документы, без них меня бы тут же отвели к стражам. Уверена, дядя не собирался так просто меня отпускать. Не знаю, какие у него были на мой счет планы, но мне они однозначно бы не понравились.

Вчера у него выдалась ночка не из легких, домой вернулся пьяный, грязный и потрепанный. И мне ни капельки не стыдно за то, что я так радовалась каждой его ссадине и синяку. Как проснется, его ждет еще одно неприятное известие — срок аренды квартиры истек, нового взноса в положенное время не поступило. Этот взнос я украла. Домашняя девочка хочет — не хочет, а начинает приобретать кое-какие навыки выживания в суровом мире.

Ноги затекли и неприятно подрагивали. Кофе в чашке остыл, лохматый парень за стойкой все чаще останавливает на мне хмурый взгляд.

— Еще одно кофе, пожалуйста, — попросила, встретившись с ним взглядом.

Вдруг, увеличившаяся прибыль притупит подозрительность?

Еще ниже натянула капюшон, но думаю, такая маскировка вызывает только больше подозрений, чем помогает слиться с обстановкой. Что ж я настолько пугливая-то? Пугливая и нерешительная. Почему так страшно взрослеть? Быть одной?

Посадки осталось ждать всего час.

В потоке пассажиров меня постепенно оттеснили к краю, дальше от проверочного пункта, ближе к стене и выходам на улицу. Сначала не обратила на это внимания, продолжала переставлять ноги, окруженная толпой желающих попасть в посадочную зону. Но оружие, металлическим концом которого ткнули под ребра, не заметить нельзя. Как и радостно улыбающегося лица дяди.

— Дурочка, куда же ты денешься? — прошептал на ухо. — Только пискни, прикончу. Мне нечего терять.