Лекции по истории Древней Церкви. Том IV

К внутренним признакам следует отнести следующие обстоятельства и наблюдения: а) Из посланий открывается, будто папа Григорий знает положение византийских дел даже лучше византийских хронистов (он знает об убийстве чиновника, его имя), между тем как его представления о западе довольно смутны. Он высказывает мысль, что послания хранились у подножия гробницы Петра. Представления его об Италии не соответствуют действительному положению вещей. Папа грозит Льву уйти на 24 стадии из Рима, и тогда он будет вне власти императора. Но разве были чьи-либо владения на расстоянии 24 стадий от Рима? Да при данном положении дела едва ли могло быть интересным для папы променять свою зависимость от Византии на зависимость от лонгобардов, на которую тут очевидно намекается. Затем говорится о каком-то загадочном владетеле, который на западном конце света ждет папу, желая, чтобы он крестил его. б) Точка зрения на иконопочитание и почитание святых доводится автором до грубого идолопоклонства: по посланию «итальянцы признают апостола Петра земным Богом». Невозможно допустить, чтобы папа допускал такие мнения. в) Аргументация писем отличается некоторою грубостью. В них между прочим говорится: «если ты (Лев) не научился от разумных, то научись от глупых, — пойди в школу, дети тебя научат, ибо если ты пойдешь в школу и отзовешься непочтительно о Христе и Богоматери, то дети закидают тебя учебными досками». Прежде такие выходки принимались, как излишние увлечения полемикой, но они гораздо более свидетельствуют о сомнительности этих посланий. г) Существуют пункты соприкосновения этих посланий с сочинениями Иоанна Дамаскина против иконоборцев; но сомнительно, чтобы сочинения Дамаскина (Сирия) могли скоро стать известными папе (Рим). д) Льву усвояется формула: « », тогда как известно, что исаврийцы присвояли себе титул только светских государей. Особенно говорит против подлинности этих посланий то обстоятельство, что они не входят в деяния VII вселенского собора, а лишь прилагаются к ним (как, напр., в современных изда{стр. 520}ниях деяний), следовательно, они не были читаемы на соборе, и на них нет там даже никакого намека. Приходилось прежде объяснять такое явление соображениями следующего рода: указанные выше выходки папы против Льва, хотя и против иконоборца, но, все же, императора, и потому читать их в присутствии императрицы и её сына (на VII соборе) в интересах императорской власти являлось неудобным. Если бы эта переписка действительно принадлежала Григорию, то римские легаты не преминули бы сослаться на нее на соборных заседаниях и внести ее в текст деяний собора. Деяния VII вселенского собора были переведены на латинский язык Анастасием библиотекарем; своему изложению он предпослал некоторое введение; очень естественно было ему, ввиду особых его отношений к римской кафедре, обратить внимание на эти послания, возвышавшие Григория, чего он, однако, не сделал.

Таким образом, выясняется подложность этих документов; но тогда чем же объяснить происхождение их? Несомненно, что Григорий II был противником церковной политики Льва и не одобрял отобрания у православных икон и других предметов почитания. Естественно, что православным хотелось иметь памятник борьбы Григория со Львом; и вот, вместо подлинных памятников, появились подложные; самый тон и характер сведений в посланиях заставляет Шварцлозе предполагать, что эти послания составлены в Византии. Но он не оспаривает того, что фальсификатор имел под руками подлинные послания папы, но только признавал их недостаточно сильными и написал эти произведения в собственном вкусе.

Папа Григорий II умер 11 февраля 731 года. Его преемником был Григорий III, родом сириец (18 марта 731, † 29 ноября 741), действовавший в духе своего предшественника. Чтобы наказать непокорного папу, император отправил в 732 году в Италию сильный флот, но он потерпел крушение в Адриатическом море. И Лев принужден был ограничиться тем, что возвысил подати в Калабрии и Сицилии, отобрав в казну patrimonia apostolica и подчинив Иллирик, дотоле зависевший от римского папы, константинопольскому патриарху.

Другим сильным обличителем иконоборцев был живший вне пределов Империи, во владениях арабского {стр. 521} халифа, известный Иоанн Дамаскин. В 726–727 г.г. написано было его первое защитительное слово, вскоре после 730 г. — второе, несколько позже — третье. Вместе с ним и восточные патриархи предали иконоборцев анафеме. Сведения о жизни И. Дамаскина сохранились в источниках позднего времени и во многих чертах носят легендарный характер; но едва ли можно оспаривать зерно того факта, что Лев пытался известною выходкою очернить Иоанна в глазах халифа. Им было послано письмо халифу, утверждавшее, что Дамаскин преступил чувство верноподданного по отношению к халифу. Результатом этого письма было приказание халифа отрубить руку Дамаскину, которая была исцелена только после его молитвы пред иконою Богоматери. Раздражение Льва против Дамаскина было слишком велико, чтобы он стал разбирать средства повредить ему.