Лекции по истории Древней Церкви. Том IV

Таким образом, политика Юстиниана породила на западе одни лишь только смуты. Не дала она благих результатов и на востоке. Он мог бы, кажется, понять, что цель его недостижима, что усилия его обречены на бесплодие. В первые годы царствования ему не хватило энергии во всей полноте провести политику Юстина по отношению к монофиситам. Мы знаем, что епископ Иоанн теллский старался противодействовать намерениям Юстиниана по отношению к монофиситам — лишить их иерархии; Иоанна удалось схватить, и монофиситам угрожала большая опасность. Но им удалось найти себе поддержку в лице одного арабского князька Халита бар-Габала (племени Гассан).

В 16-й год царствования Юстиниана (542/3) этот князь прибыл в Константинополь и стал просить императрицу, чтобы она позволила поставить двух или трех епископов для монофиситов-арабов. Императрица благосклонно приняла эту просьбу. Решено было поставить двух епископов. Выбор пал на монахов Иакова Бурдеану (Барадей) и Феодора, хиротония которых, вероятно, и состоялась в 543 г. Они получили посвящение (Иаков в Эдессу, Феодор в Бостру) от монофиситских. епископов, находившихся в окрестностях Константинополя.

{стр. 432}

Феодосий, патриарх александрийский, дал Иакову секретное позволение поставлять не только пресвитеров, но и епископов. И вот, в 543 году Иаков, делая обход своей обширной области, хотел рукоположить во епископы Конона и Евгения из лиц ему преданных и прибыль с ними в Константинополь. Феодосий, однако, не решился рукоположить их, a посоветовал ему обратиться в Египет и там поискать епископов для рукоположения вышеупомянутых личностей. Действительно, прибыв в Александрию, Иаков нашел их. Конон был поставлен епископом в Тарс, Евгений — в Селевкию. Не довольствуясь этими, Иаков ставил епископов и по другим местам. Знаменитейшим из них был Иоанн ефесский — миссионер, пользовавшейся расположением Юстиниана; он же был автором первой церковной истории на сирийском языке. Все усилия Иакова были бы не полны, если бы он не поставил главою монофиситов Серия (544), возведя его в сан антиохийского патриарха. Правда, в 547 году Сергий умер, и кафедра его оставалась около трех лет не занятою. После совещания с Феодосием александрийским Иаков поставил вторым патриархом антиохийским Павла. Таким образом, деятельность Иакова имела чрезвычайно важное значение для монофиситов. Он произвел нечто большее, чем сколько могли ожидать и сами монофиситы.

Происходившую до того времени борьбу между православными и монофиситами не нужно представлять, как борьбу двух церквей; это была скорее борьба двух богословских направлений или двух философских теорий. Каждая сторона предполагала, что неверное учение разрушится само собою и останется одна истинная кафолическая церковь. Разделения церквей вовсе не было. Иаков понял, что для упрочения существования монофиситства необходимо создать особую монофиситскую иерархию, отдельную от православной. Прежде было так: если монофиситам удавалось провести на патриаршую, кафедру своего единомышленника, он и оставался патриархом. Правительство и не думало предпринимать никаких мер к его устранению. В Александрии так долго и было, пока Феодосия не удалось вызвать в Константинополь, хотя кафедра и осталась незанятою. Точно также и в других городах православные не предпринимали мер, чтобы подле епископа монофиситского существовал и православный. С другой стороны, {стр. 433} если в Антиохии и других местах назначались епископы дифиситы, то монофиситы не признавали их, но считали это временным несчастием, не теряя надежды пережить его. Политика же Юстина и Юстиниана дала такой результат, что монофиситы убедились, что их мечты несбыточны, и решили завести свою особую иерархию. Это и сделал Иаков († 578 г.). Он явился истинным основателем монофиситской церкви. Таким образом, к началу царствования Юстина II уже не было надежды на соединение. Попытка Юстиниана сделать это оказалась тщетною.

После смерти Феодоры Юстиниан не прекращал сношений с монофиситами и относился благосклонно к Анфиму. В последний год царствования он издал эдикт, что плоть Христова с самого рождения нетленна. Учение о нетленности плоти Христовой, которое даже умеренные монофиситы (феодосиане-севириане) считали ересью, император хотел, таким образом, навязать православной церкви в качестве догмата. Но это не могло привести к единению монофиситов с церковью. Есть основание подозревать, не повредились ли у него к этому времени умственные способности. Чего добивался он этим эдиктом, это решить довольно трудно. Монофиситы в то время составляли меньшинство греческого населения. Эдикт императора, если бы даже его и приняли, мог породить прежде всего смуту в самом же монофиситстве; но православной церкви ничего не обещал.