Лекции по истории Древней Церкви. Том I

Таким образом, эпоха Фотия должна считаться поворотным пунктом в характере отношений между востоком и западом. Право усматривать именно здесь начало средневекового периода заключается в том, что перемена позиции восточной церкви в отношении западной, прежде оборонительной, с этого времени наступательной, совершилась при Фотии (867), причем догматическая разность (Filioque), как мотив для разделения, указана именно Фотием. Правда, самого разделения с западом в это время не состоялось, но уже определились стороны, по которым можно заключать, что церковная жизнь теперь потечет в новых границах. Что вскоре затем полемический тон изменился, — дело от этого нисколько не изменилось: после папы Иоанна VIII на престол папский вступали разные ничтожества, а когда вступило лицо достойное — Лев IX, произошел окончательный разрыв между церквами.

Если ставить вопрос о внешних границах церквей, то этот вопрос уже был разъяснен. Объем восточной церкви ко времени Фотия окончательно определился границами константинопольского патриархата. Но в то же время характерным обстоятельством является то, что это время было временем развития миссионерской деятельности святых Кирилла и Мефодия, которая представляет собой как бы выход восточной церкви из стесненного положения греческого патриархата.

На догматической почве, как было уже сказано, шестым вселенским собором заканчивается длинный спор христологичес–кий, — определен был догмат о двух волях. Затем наступает эпоха иконоборческая, которая, по–видимому, не имеет связи с предшествующей эпохой, и возникает вопрос: не следует ли шестой вселенский собор считать заканчивающим древнюю эпоху? Однако седьмой вселенский собор должен принадлежать еще древней эпохе. Но ко времени Фотия вопрос об ико–нопочитании должно считать законченным, и с этой стороны церковная жизнь ко времени Фотия получила совершенно определенную физиономию. Затем, пято–шестой Трулльский собор в правилах о дисциплине и обрядах имел огромное значение в истории греческой церкви; в них заметно является тенденция обособиться от других церквей и по обряду, и смотреть на чужие обряды как на нечто предосудительное. Здесь, на Трулльском соборе, нанесено было несколько ударов обрядам армянской церкви и задета римская церковь; была попытка возбудить вопрос о целибате. Таким образом, ко времени VII вселенского собора отношения между греческой церковью и западом и в этом отношении достаточно определились.

Дело Фотия само по себе, однако, не так радикально, чтобы считать его революционным. Если мы примем во внимание, как жила древняя церковь в общении с западом, то увидим, что это общение было довольно фиктивное: были частые перерывы в мире и общения было мало. Таким образом, чего–нибудь нового, радикального разделение церквей не принесло; греческая церковь продолжала жить, как и жила прежде, совершенно своеобразной жизнью; только теперь она получила нравственное право все притязания пап совершенно игнорировать.

Кроме разногласия о начале второго (средневекового) периода ученые не сходятся между собой и в годе, с какого начинается второй отдел первого периода. В сущности разделение первого периода на полупериоды ясно. Чтобы не заметить, что правление Константина В. составляет эпоху в церковной истории, нужно родиться слепым. Вопрос может касаться лишь более точного указания года в пределах времени Константина Великого. Выбор приходится делать между гг. 311, 313, 323 и 325. Обычно останавливаются на 313 г., времени издания миланского эдикта. 323 г., год победы Константина над Ликинием и утверждения единодержавия Константина, указывается (Kurtz, Z"ockler) потому, что только теперь церковь фактически перестала быть ecclesia pressa, какой она оставалась на востоке подрежимом Ликиния. Но при Юлиане она опять была ecclesia pressa; следовательно, 323–й год с этой точки зрения не конец. 311 г., когда издан эдикт Галерия о веротерпимости, это, конечно, начало конца, но веротерпимость была дана довольно лукаво, de^invita voluntate, и могла быть взята назад без отмены эдикта 311 г. 313 г., время издания миланского эдикта, есть истинный принципиальный конец для положения ecclesia pressa, и, следовательно, надлежащее начало для второй половины первого периода.