Лекции по истории древней церкви

Направленного против Ария ответа Александр должен был ожидать и от одноименного с ним и вместе единодушного и единомышленного епископа Фессалоникийского, с которым его связывала, по — видимому, дружба или близкое знакомство. Голос этого епископа мог иметь особенно важное значение в деле ввиду притязаний Евсевия Никомидийского, столичного епископа. Фессалоника в церковном отношении стояла выше Никомидии, как Sedes apostolica, и можно было думать, по крайней мере с 322 г., что Константин Великий сделает ее столицей. Было еще неизвестно, что выбор его падет на Византию. Александр Александрийский, однако, не получал пока никакого ответа из Фессалоники. Возможно, что обострившиеся отношения между Константином, владевшим Иллириком, и Лицинием, под властью которого находился прочий Восток, затрудняли сношения епископов и до Фессалоники не дошла энциклика Александра. Последний, может быть, уже после победы Константина над Лицинием (18 сент. 323 г.), обратился с особым посланием полуофициального характера к своему «единодушному» брату Александру, имея в виду, что оно будет прочитано и другим епископам Македонии. Как на побуждение к написанию послания автор указывает на желание предупредить адресата об угрожающей и ему опасности посягательства на его области лиц, которые руководятся целями властолюбия и корыстолюбия, как это пришлось испытать автору: он хотел бы иметь его помощником в борьбе с их общим врагом. В этих видах он изображает характер деятельности и указывает сущность учения ариан (1–9). С другой стороны, он хочет рассеять те клеветы, какие успели распространиться об учении его самого противниками Церкви (9–13).

Замыслы Ария и его сподвижника Ахиллы оказались, по словам послания, гораздо худшими, нежели замыслы Коллуфа: они совсем отделились от Церкви, составляя свои соображения и денно и нощно упражняясь в клеветах на Христа и на своего епископа; пользуясь услугами своих почитательниц — женщин, они воздвигают гонения на православных, устрояя суды (перед языческими властями), и делают христианство предметом посмеяния для язычников и иудеев через неуместную деятельность фанатичных проповедниц ( ' ' , … ' , ' ). Когда же они подверглись отлучению, они стали обращаться к епископам с просьбами об общении, умалчивая при этом о некоторых пунктах своего учения и о своем поведении в Александрии или излагая это учение устно и письменно в приукрашенном виде, в превратном виде в то же время представляя и учение Александра. И некоторые, подписываясь под их писаниями, «», принимают их в Церковь. Это и заставило автора писать адресату о их «неверии» ( … ).

Разбор учения ариан в послании, в отличие от энциклики, получает характер ученого рассуждения. Здесь именно оно и поставляется в связь с ересью Павла Самосатского. «И я не знаю, — замечает автор, — каким образом три рукоположенные в Сирии епископа , соглашаясь с ними, еще более возбуждают их; суд о них представляется на ваше усмотрение ». Затем он обращается к опровержению тех клевет, какие возводятся на него самого проповедниками нового учения, которые ставят себя по мудрости выше и прежних учителей, и всех современных епископов и себя только называют мудрыми и нестяжательными и изобретателями догматов , и говорят, что им только одним открыто то, что никому другому под солнцем и в голову не приходило. Отвергнув обвинение, будто он проповедует двух нерожденных, Александр дает исповедание своей веры в единого нерожденного Отца, не подлежащего изменению, и рожденного из Сущего Отца неизреченного Сына, как точный образ Отца, совечный Ему, также в Духа Святого и непобедимую никем Церковь. «Вот чему мы учим и что проповедуем. Это апостольские догматы Церкви, за которые мы готовы и умереть , не обращая внимания на тех, кто стал бы принуждать нас отречься от них. Воспротивившись им, последователи Ария и Ахиллы, и все враги истины с ними и отлучены от Церкви, сделавшись чуждыми нашего благочестивого учения» (Theod. . . I, 4).

Очевидно, это исповедание является как бы ответом на посланное арианами Александру изложение веры, которой будто бы держался сам Александр. В заключение автор просит тех, к кому он обращается в письме, выразить свое согласие относительно состоявшегося уже в Александрии решения об арианах, по примеру других епископов, приславших ответы и подписавших «Томос». «Томос» послан и адресату с другими епископами, и они должны были получить его.

* * *