Лекции и интервью

   — Вы должны стараться подойти как можно ближе к Орлу и в то же время не быть проглоченным им. Цель — на цыпочках пройти по левую сторону от Орла, — сказал Кастанеда. — Не знаю, известно ли вам, — продолжал он, стараясь подыскать способ прояснить для нас образ, — что существует сущность, которую Толтеки называют Орлом. Зрению он представляется как огромная чернота, уходящая в бесконечность; эту черноту пересекают молнии. Поэтому его и зовут Орлом: у него черные крылья и спина и светящаяся грудь.

   — Глаз этой сущности не похож на человеческий. У Орла нет жалости. В Орле представлено все живое. Он включает в себя все — красоту, которую человек способен создать, и животность, нечеловеческую по своей природе. Все, что можно назвать «человеческим» в Орле, — всего лишь очень малая часть его. Огромность, массивность, чернота Орла... намного превосходят то малое, что может соответствовать человеческому.

   — Орел притягивает к себе всю жизненную силу, готовую исчезнуть, поскольку он питается этой энергией. Он похож на огромный магнит, притягивающий к себе все лучи света, которые представляют собой жизненную энергию умирающего.

Кастанеда говорил нам это, рукой и пальцами изображая орла, клюющего воздух с ненасытным аппетитом.

   — Я только передаю вам, что дон Хуан и другие говорили мне. Все они являются магами! — воскликнул он. — Они использовали метафоры, которые я не в силах был понять.

   — Кто является «хозяином» человека? Кто выдвигает нам требования? — спросил он.

Я слушала его внимательно, стараясь не перебивать, поскольку он затронул тему, порождающую множество вопросов.

   — Нашим хозяином не может быть человек, — сказал он.

Видимо, Толтеки называют «хозяином» «Человеческий Шаблон». Все — растения, животные и люди — имеют «шаблон».

   — Мы с вами обладаем одним и тем же шаблоном, — продолжал объяснение Кастанеда, — но в каждом человеке он проявляется по-разному, форма проявления меняется в зависимости от развития личности.

Исходя из его слов, мы сделали вывод, что «человеческий шаблон» — это то, что объединяет жизненные силы. «Человеческая форма», с другой стороны, мешает нам увидеть шаблон. Похоже, что, пока «форма» не разрушена, мы ограничены в своем развитии, поскольку не можем изменяться.

Во «Втором кольце силы» Ла Горда объясняет Кастанеде понятия «человеческая матрица» и «человеческая форма». В этой книге «форма» описывается как некая светящаяся сущность, и Кастанеда вспоминает, что дон Хуан описывал ее как «первоисточник человека». Ла Горда, размышляя о доне Хуане, вспоминает, что он говорил ей, что «если мы соберем достаточно личной силы, мы сможем бросить взгляд на шаблон, хотя мы и не маги. Если это произойдет, мы скажем, что узрели Бога... Это слово здесь уместно, поскольку шаблон есть Бог».

В этот вечер мы не раз возвращались к теме «человеческой формы» и «матрицы» человека. По мере того как мы рассматривали ее под разными углами, становилось все более ясным, что «человеческая форма» представляет собой жесткую оболочку человека.

   — Человеческая форма похожа на полотенце, покрывающее человека от подмышек до ступней. За этим полотенцем — яркая свеча, которая уменьшается, сгорая. Когда человек умирает, свеча гаснет. Тогда появляется Орел и проглатывает ее.

   — Видящие, — продолжал Кастанеда, — это те, кто способен увидеть человека в виде светящегося яйца. Внутри этой светящейся сферы — горящая свеча. Если видящий видит, что «свеча» мала, то, даже несмотря на то, что человек может выглядеть цветущим, дни его сочтены.

Кастанеда рассказал нам, что Толтеки никогда не умирают, поскольку быть Толтеком подразумевает утрату человеческой формы. Только в этот момент мы поняли, что, если Толтек теряет человеческую форму, не остается ничего, что Орел мог бы проглотить. У нас не осталось сомнения, что понятия «хозяин» человека и «человеческая матрица», а также образ Орла относятся к одной и той же сущности или, по крайней мере, тесно взаимосвязаны.

Несколько часов спустя, сидя за гамбургерами в кафетерии на углу Вествудского бульвара (Westwood Boulevard) и улицы, название которой я забыла, Кастанеда поведал нам о том, как он сам потерял «человеческую форму». Судя по тому, что он нам сказал, его переживания не были так сильны, как переживания Ла Горды (во «Втором кольце силы» Ла Горда рассказывала Кастанеде, что, когда она утрачивала «человеческую форму», она стала видеть прямо перед собой какой-то глаз. Этот глаз постоянно сопровождал ее, доводя ее этим почти до сумасшествия. Понемногу она начала привыкать к нему, пока однажды не оказалось, что глаз составляет часть ее самой. «Однажды... в тот день, когда я действительно стала бесформенным существом, я перестала видеть этот глаз; он стал частью меня...»). Ла Горда испытала симптомы, схожие с симптомами сердечного приступа.