Лёха

– И что это им так валенки эти не понравились? Они же, смотрю, зимнего обмундирования вообще не имеют. Шинелка только тоненькая, да каска железная, ни ватников, ни телогреек, ни бушлатов, ни тулупов – удивился Семёнов. Уж что-что а валенки зимой – лучшая обувка, куда там сапогам. И зима уже на носу, а тут валенок была не одна сотня. Жечь-то зачем было?

– А немцы не знают, что это за вещь, валенки, у них такой обувки нет. Наверное потому и спалили, что не доперли для чего вещи. Ну так и хорошо – уверенно заявил Середа.

– Что хорошо? – поднял брови Лёха.

– Что спалили. А то глядишь одна бы их рота к зиме была бы готовой, а так – пусть мерзнут, собаки бешеные – артиллерист плюнул на кучу горелой обувки.

– Что они? Идиоты? Если они сюда поперлись воевать, так ведь должны бы знать, что тут за климат – спросил недоумевающий боец.

– Пес их знает, недоумков. Европа! Вон Наполеон – тоже приперся. Тоже 22 июня, тоже без теплых шмоток, вымерзли потом все. Как тараканы. Поди знай, с чего они так географию дурно учат – усмехнулся артиллерист.

– Они рассчитывали за два-три месяца победить СССР. Захватить все до Архангельска и Астрахани. Оттуда бомбардировщиками раздолбать заводы на Урале и встать на зимние квартиры – нудным голосом матерого школьного учителя неожиданно для себя сказал Лёха, неожиданно вспомнивший виденный еще в детстве научпоп фильм про операцию «Барбариска» или как – то в этом духе. И испугался зло блеснувшего взгляда красноармейца, побледнел.

– Тебе это Гитлер сообщил? Чушь какая – за три месяца. Не, на поезде, это да, вполне можно. Но с боями, на танках… – засомневался Середа.

– В штабе говорили, а я слыхал – невинно глядя на сурово глядящего Семёнова, вывернулся потомок.

– А ты и рад языком трепать. Это, может быть, военная тайна, а ты нам ее разболтал.

– Да брось, это же НЕМЕЦКАЯ военная тайна. Если оно и впрямь так, то они-то ее, тайну эту сами-то знают – усмехнулся артиллерист.

– Тайна – то немецкая. А кто-то нашим ее доложил. А к той немецкой тайне у немцев не так много народу допущено, а? И значит нашего человека могут вполне найти. Оно того надо? – с ходу посадил артиллериста в лужу Семёнов. Ему странно было, что такие самоочевиднейшие вещи людям не понятны.

– А, ну если так – согласился Середа и еще раз плюнул на кучу огарышей.

– Все, пошли отсюда, нечего нам тут делать – решительно сказал красноармеец и повел товарищей в лес. Чертов потомок видно размяк, расслабился, взял вот и ляпнул совершенно ненужное язычищем своим длинным, идол окаянный! Одна радость – три месяца уже прошли, а немцы никак не могли поспеть до Архангельска и Астрахани. Значит проваливается у них план, а они, придурки, валенки жгут. И это – хорошо! Про Наполеона Семёнов мало что знал, вроде был такой французский не то король, не то даже император (разницу между этими двумя чинами боец не очень различал) и пришел он сюда с миллионом народа и весь миллион тут в России и остался. Вроде да, померзли. Тут к удивлению бойца ему люто зачесалось узнать – а нынешние-то немцы – они как, тоже мерзнуть будут, или его наблюдение про худобедность немецкой одежки не оправдается?

Нет, вот ведь. До чего любопытство разобрало! Семёнов усмехнулся. Он всегда гордился своей сдержанностью и мужским достоинством, а тут как старой бабе охота сплетни послушать. Стыдно! Но очень хочется. И – не удержался, выбрав местечко для дневки и выдав осунувшемуся артиллеристу самогонки – попугивал, честно говоря, вид Середы, бледный что-то был артиллерист и руку свою теперь как-то особенно берег, все-таки досталось ему видать не по-хорошему и болела теперь раненая рука, не хватало еще чтобы расхворался он тут, так вот, выдав водки, и озадачив бурята оборудованием лежбища повел в сторонку потомка – за еловым лапником, попутно жалея, что нигде не попался топорик, без топорика трудновато в лесу штыком обходиться.

Когда остановились и Семёнов повернулся к Лёхе лицом тот тут же шепотом заявил:

– Брось, понял я все. Зря встрепнул. Буду осторожнее, честно.

И видно было, что – осознал. Минуту еще боец помариновал провинившегося строгим взглядом – как это делали перед строем ротный и взводный, потом не утерпел и спросил:

– Они что, действительно за три месяца хотели нам шею сломать?

– Да, у них такой план был. Я фильм видел – тут потомок запнулся, явно не желая упоминать неподходящую «Барбариску», но видно что-то вспомнил и поправился: «План Барбаросса» это называлось.

– И что Москву возьмут? Как Наполеон?

– Нет, помнится с Москвой у них все раком пошло. Торбой с кручи – не очень понятно, но явно стараясь говорить как понятнее для красноармейца, выразил свою мысль потомок.

– А мерзнуть эти сволочи будут?

– Еще как! Вот что будут – так это мерзнуть – со злорадным удовлетворением сказал в ответ Лёха.