Лёха

Неприятное открытие Семёнов сделал случайно, когда решил на всякий случай проверить – чем это он занимался, переснаряжая всю ночь пулеметные магазины. Сначала сам не понял, позвал Лёху, который – и тут надо отдать этому городскому потомку должное – старательно проверил вездеход и в общем, порадовал Семёнова ответственным подходом к делу.

– Вот глянь, это мне кажетися, или патроны разные? – спросил подошедшего потомка, показывая выщелкнутые из магазинов унитары.

Лёха не спеша, видимо подражая солидности товарищей в важных вопросах, пошевелил пальцем показанные на мозолистой ладони патрончики. Семёнов терпеливо ждал, ему и самому хотелось бы ошибиться.

– Точно, отличаются. Вот у этих и пуля потоньше и гильза короче. И пуля из… черт его знает, что за металл, но белая, а у этих – медная. А в чем проблем?

– К винтовке вот эти, длинные с медной пулей. А к пулемету – эти, с белой. Хранцузы, вечно у них все не как у всех. Нет, значит этой, а, взаимозаменяемости. И к винтовке патронов кот наплакал и к пулемету тоже. Хорошо вовремя заметил, а то заклинило бы к чертовой матери в самое неподходящее время. Или ствол порвало. Ладно, будем надеяться, что не придется в перестрелки долгие влезать. Ты готов?

– Да. Но сам слышал – бензина тоже мало. Недалеко уедем. Мне опять вшивый камзол одевать? – брезгливо кривя губы, спросил потомок.

Семёнов промолчал, хотя – стыдно признаться – испытал некоторое облегчение. Как вспомнишь позавчерашнюю наглость – так морозом по коже. Чудом не нарвались в ходе своего лихого проезда. Бог дураков хранит, другого объяснения нет. Пора двигать дальше и поаккуратнее. Тем более, что всего мало. И – может быть – без вездехода, аккуратно, лесами – будет и проще. И деревушки можно обойти и публику неприятную загодя увидеть. Хотя с этим вездеходиком вроде как везло. Удача – понятие весомое. Но где бензин брать? Да что про бензин говорить – нормальных человеческих харчей тоже не было. Трофеи, считай, кончились, немножко сухой колбасы осталось, да хлеба – странного, непривычного на вкус – с полбуханки. А их четверо и все здоровые мужики, да еще и в плену оголодали. Эх, незадача. Посмотрел на выжидающего ответа потомка, кивнул. Лёха не споря, но без всякой радости напялил на себя китель. Перед этим Семёнов придирчиво поосматривал швы, вроде ни гнид ни вшей…

Собрались быстро, с сожалением глянули на опустевший лагерь и как всегда на войне – жалко было покидать спокойное и безопасное место, где ничего плохого не случилось и двигать дальше, туда, где ждало черт знает что, как любил выражаться несдержанный на язык потомок.

Теперь ехали уже куда осторожнее, выбирая дорожки понетоптаннее, пару деревень объехали по окраине, благо вездеходик бодро пер и по полям и по перелескам. Сидели нахохлившись, без того дурашливого азарта. Немцев видели несколько раз, два раза пеших – в деревнях, грузовик встречный попался да потом четыре телеги с унылыми мешковатыми дядьками. Впрочем, дядьки были все с винтовками, и оружие у них было под рукой, а что мундиры сидели не щеголевато, так тут не танцы в райцентре. Переглянулись и решили не связываться. Как оказалось – правильно, потому как через полкилометра следом за дядьками просквозил, отчаянно пыля, мотоцикл с пулеметной люлькой, на котором перли три бравых ганса. И вот эти мотоциклисты вид имели боевой и дерзкий, да и жестянки всякие у них на мундирах наглядно об этом говорили.

Жанаев опять дымил, как паровоз, а Семёнов поглядывал на него с тоской, потому как покурить хотелось сильно, да вот сам себе он это запретил. Теперь в лесу нужен был нос не забитый табачным дымом, а кроме него самого в лесу остальные были не гожи.

Еще и полдень не наступил, когда вездеходик зачихал-закашлял и очень скоро встал посреди дороги.

– Стоп машина – заявил Середа печально.

– Аут оф фьюел – отозвался растерянно потомок. И сказал уже по-человечески:

– Вот теперь бензин кончился весь. Давайте машинку в кусты затолкаем, а то приедет кто на наши головы.

Затолкали. Почесали в затылках. Все было не унести, потому разобрали, что