Лекарство от смерти

— Полагаю, основная причина тебе и так ясна, — ответила Бренда, кивая в сторону Томаса и Минхо. — Еще мы узнали, что ПОРОК назначил награду за твою голову. Надо спешить: проведи операцию и сразу беги отсюда.

Последний пункт, казалось, никак не взволновал Ганса. Пожав плечами, седой взглянул на двух потенциальных клиентов.

— Хотите избавиться от имплантатов, так?

Томас кивнул. Он нервничал и притом торопился покончить с делом.

— Я только хочу вырубить управляющее устройство, воспоминания не нужны. И еще: как именно ты проводишь операции?

Ганс брезгливо поморщился.

— Нет, вы только послушайте! Бренда, что за труса ты привела? У него коленки трясутся.

— Я не трус, — не давая ответить Бренде, заявил Томас. — Просто ко мне в голову кто только не залезал.

Ганс хватил ладонями по столешнице.

— Кто сказал, что я полезу к тебе в голову? Ты не так сильно мне нравишься.

— Вежливых людей в Денвере не осталось? — пробормотал Минхо.

— Даю три секунды, народ. Потом вышвырну вас из моей квартиры.

— Так, все заткнулись, быстро! — крикнула Бренда и зашептала Гансу почти в самое ухо: — Дело важное. Томас сам очень важен, и ПОРОК пойдет на все, чтобы вернуть его. Этих гадов нельзя подпускать к Томасу и Минхо слишком близко, иначе их мозгами начнут манипулировать.

Ганс окинул Томаса пристальным взглядом ученого, рассматривающего образчик некой субстанции.

— По мне, так обычный мальчик. — Покачав головой, он встал. — Мне нужно пять минут, чтобы приготовиться.

Сказав это, он вышел через боковую дверь в соседнюю комнатку. Оставалось гадать, узнал ли он Томаса, вспомнил ли, чем тот занимался для ПОРОКа до отправки в Лабиринт.

Вернувшись в кресло, Бренда вздохнула:

— Могло быть и хуже.

Ну да, все самое худшее еще впереди. Хорошо, что Ганс согласен помочь. Правда, чем больше Томас поглядывал в сторону соседней комнаты, тем сильнее нервничал. Сейчас совершенно незнакомый человек в антисанитарной обстановке вскроет ему череп.

— Зассал, Томми? — хихикнул Минхо.

— Забываешь, muchacho, — напомнил Хорхе, — что тебе предстоит та же операция. Пять минут — и седовласый дедуля будет готов. Мужайся.

— А, чем скорее — тем лучше, — ответил Минхо.

В висках появилась пульсирующая боль, и Томас, придвинувшись к столу, обхватил ладонями голову.

— Томас? — прошептала Бренда. — Тебе плохо?

Томас ответил было:

— Да просто…

Но слова застряли в горле; позвоночник пронзила острая боль. Через мгновение ее и след простыл, однако потом резко вытянулись, как по струнке, руки и ноги — и Томас, дрожа, съехал на пол. Ударившись спиной о твердую плитку, он вскрикнул и попытался восстановить контроль над телом. Не смог. Стопы сами собой сучили по полу, лодыжки бились о ножки стола.

— Томас! — завопила Бренда. — Что с тобой?

Томас соображал отчетливо, но не в силах был управлять собственным телом. Рядом возник Минхо и попытался его успокоить. Хорхе, выпучив глаза, застыл как громом пораженный.

Вместо слов с губ срывались только брызги слюны.

— Ты меня слышишь? — громко спросила Бренда. — Томас, ответь: в чем дело?

Внезапно страшная судорога прошла, конечности обмякли. Двигать ими сознательно, впрочем, тоже не выходило — как Томас ни тужился. Он вновь попробовал заговорить — тщетно.

— Томас? — в ужасе позвала Бренда.

Неким образом руки и ноги снова пришли в движение. Тело вопреки воле начало поднимать себя с пола. Томас хотел закричать и не смог.

— Прошло? — спросил Минхо.

Томас действовал, бездействуя, и оттого запаниковал. Голова развернулась в сторону двери, через которую вышел хозяин квартиры. Ни с того ни с сего Томас произнес:

— Я… вам… не позволю.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Нечто чуждое — несмотря на отчаянное сопротивление — овладело мышцами.

— Они захватили тебя, Томас! — кричала Бренда. — Борись!

Томас толкнул Бренду — и девушка упала. Хорхе метнулся было защитить ее, но Томас опередил его — ударил, в кровь разбив ему губу.

— Я… вам… не позволю! — На сей раз это был крик. Такой сильный, что от натуги заболело горло. Мозг словно превратился в машину, запрограммированную выдавать одну-единственную фразу-предупреждение.

Бренда тем временем поднялась на ноги, Минхо недоуменно взирал на друга, а Хорхе — глядя на Томаса полными гнева глазами — утирал кровь с подбородка.

Предохранитель! Конечно же, он не позволит отключить имплантат. Томас хотел крикнуть друзьям, чтобы его усыпили, и не смог. Оттолкнув Минхо, он шаткой походкой направился в соседнюю комнату. На полпути схватил нож возле мойки. Томас пытался бросить его, но пальцы только крепче сжимались на рукоятке.

— Томас! — прокричал Минхо, выйдя к тому времени из ступора. — Борись, чувак! Гони этих уродов из головы!

Томас — ненавидя себя за слабость, за невозможность сопротивляться — обернулся и поднял свое оружие. Говорить не получалось. Тело полностью превратилось в живой предохранитель, не дающий отключить имплантат.

— Чего, убьешь меня, кланкорожий? — спросил Минхо. — Зарежешь, как Чака? Ну давай, давай тогда! Кинь в меня нож!