Лекарство от одиночества

Они поженились. И слова «наша первая брачная ночь» меня ввели в ступор. Я не ханжа, но читать эротику – это одно. А читать реальную историю – это как подсматривать в замочную скважину. Но… я не устояла. Это было не порно, и даже не эротика. Это было чудесно и настолько трогательно, что я вконец расплакалась.

Боже мой! Как он ее любил. Столько нежности, столько любви в этом Большом Человеке, которого она просто боготворила. Он обнимал и целовал любимую так, чтобы ее сердце не беспокоилось, чтобы ей было удобно сидеть, лежать, стоять, дышать, смотреть… Каждое его прикосновение было осторожным, он прислушивался к ее сердцу, к ее дыханию. А она таяла в огромных лапищах Халка. Боже! Как же это мило!

Всё! Не могу больше читать. Пора возвращать свой обычный ритм жизни. И спать по ночам, а работать днём. Я буквально упала на кровать и тут же подумала: «А ведь эта влюбленная парочка занималась любовью именно здесь. В этой квартире, доставшейся ей в наследство от прабабушки, в этой кровати, где теперь сплю я».

Вот это мужчина! Жениться на девушке, стоящей в очереди на трансплантацию сердца с непонятной перспективой срока жизни, – это подвиг. Если мне когда-нибудь суждено встретить своего тринадцатого, то пусть он развеет все эти ужасные проклятия, которые свалились мне на голову. Хочу, чтобы он полюбил меня такой, какая я есть, и сделал мой мир цветным. С этими прекрасными мыслями я уснула.

Проснулась я в очень романтическом настроении. Несмотря на то, что история дневника – грустная, на душе всё равно было тепло. Лучи летнего солнца грели надеждой, что все у них будет хорошо. Хотелось схватить дневник и продолжить читать, но работа хоть и не волк, но и шоколадки мне никто из леса за так не принесет. Куратор книги сообщила, что эскизы утвердили, и теперь осталось самое кропотливое дело – всё детально прорисовать.

Работала я до самого заката с перерывами на вкусно покушать. Мне нравилось, что в Питере закат аж в десять вечера. Готовить я жутко не любила. На это уходила уйма времени, и есть потом эти целые кастрюли и сковородки приходится неделями. Не так уж сложно в наше время найти вкусную и разнообразную еду с доставкой. Хотя иногда в меня вселялся дух шеф-повара: когда натыкаюсь на шедевральный рецепт в книге, начинаю колдовать над новым блюдом. Не всегда оно получается вкусным, но зато я понимаю, какую вкусняшку или откровенную бяку ели герои в книге.

Солнце село, пришло время расслабиться. Выключила технику, убрала инструменты и пошла в душ. Тут вспомнила, что надо постирать вещи «друга» Геры. Он так и не сбросил свой домашний адрес. Может, боится, что я явлюсь к нему в боксерах и пиджаке нараспашку? Да ну! Он, наверное, о таком ещё и мечтает. Ладно. Это не последние его пиджак и трусы. А вот то, что я забыла у него свое платье и нижнее бельё, очень расстраивает. Не люблю терять вещи.

Я достала шоколад с марципаном, залезла под одеяло и с легким волнением открыла дневник. За свою жизнь я перечитала не одну сотню книг, но эта история отличалась правдивостью, не выдуманостью.

Из-за болезни девушка нашла себе занятие дома. Я не слежу за модными трендами в силу своей особенности восприятия цвета, поэтому даже не знала, что сейчас одно из самых популярных изделий ручной работы – женские валяные сумки из шерсти. Так вот, Настенька – я уже привыкла так называть девушку – и занялась валянием сумок, а ее любимый Халк каждый вечер спасал попавших в беду питерцев. Так они прожили ровно год. В день, когда они отмечали в этой уютной квартирке ситцевую свадьбу, мужа вызвали на работу.

«У меня было только одно желание – жить. Тогда мне казалось, что просто жизни для счастья достаточно. Я думала, что только Бог может исполнить мое желание. Но как ты посмел заменить Бога? Ты стал единственным, с кем я могла дышать легко и свободно. Жила, чтобы быть с тобой. Как же я была счастлива, чувствуя твое мягкое дыхание мне в затылок. Я упивалась запахом твоего тела. Он напоминал теплое сухое дерево. Как котёнок терлась щекой о твои огромные горячие руки и думала, что вот сейчас просто умру от счастья. А ты говорил: «Маленькая моя, тебе не надо умирать, для такого случая есть я, твой мужчина». Но я была уверена, что Халк будет жить вечно».

Сердце бешено забилось от предчувствия неизбежного. На следующей странице слова были написаны небрежно, словно Настенька торопилась или сильно переживала.