Лекарство от одиночества

Внутри было людно. Не успели они как следует расположиться и начать диалог о недавно прочитанном Ясмин «Удушье», как над блокнотом нависла тень – столь же неприятная, как и её хозяин. Рядом появилась вторая, и их обладатели, Каир и Абинас, радостно поздоровались с Алиханом. Он так и не встречал их с того самого утра, но и не замечал, чтобы до слез соскучился или, по меньшей мере, испытал недостаток в общении. Судя по всему, штаны Каир всё же нашел.

– Можно мы к вам? – спросил он.

Алихан оглянулся: больше свободных мест не было. Он мысленно опустил голову и несколько раз резко ударил ею об стол – с такой экспрессией, что даже столовые приборы бы дергались в ужасе. Но, конечно, он не стал наносить себе увечий, а Ясмин давать повод (очередной) усомниться в своей вменяемости. И прогонять собутыльников тоже было нельзя. Патовая ситуация.

– Слушай, Алихан, я тут в одну тему вписался, – начал Абинас после нарочито небрежного кивка того, к кому он обращался. – Думал, может, ты объяснишь мне с точки зрения программы и логики: «Шляпа» или нет.

Каир вызывающе высасывал из несчастной коричневой бутылки остатки пива, как вампиры высасывают последние капли крови из своих жертв. Вставать и уходить Алихан посчитал глупым. Потом ещё и объясняй Ясмин, что это не оттого, что он смущался ее компании. Она же пожала плечами, дескать, давай посидим посмотрим. Наверное, дошло до Алихана, ей тоже было интересно: что из себя представляет окружение человека, столь филигранно вписавшегося в ее повседневность.

Алихан представил Ясмин. Парни по очереди назвали свои имена, она кивала каждому так же естественно, как делала всё остальное, и лишь легким движением руки убрала блокнот обратно в сумочку.

После разрешения проблемы Абинаса повисло долгое и тягостное молчание. Люди вокруг галдели, стараясь друг друга перекричать. Каир сверлил полупьяным взглядом Ясмин.

– Как воды в рот набрала, – произнёс он с подозрением.

Алихан мысленно ещё раз хорошенько приложился к столу:

– Она слабослышащая.

– Прям совсем? Даже если я громко скажу слово «залупа», она его не услышит?

– Вряд ли, – покачал головой тот, – но ты озвучишь наконец свою заветную мечту.

Ясмин держалась гордо, никак не выказывая своего смятения. Однако оно, без сомнений, имелось, ведь выражение лица, с каким Каир говорил не напоминало добродетель или ликование. Да и вряд ли с такой явной издевкой можно говорить о погоде или вкусе пива. Алихан рассмотрел своих собутыльников – они явно не нуждались в защите и опоре, а в хомуте и хлысте. Золотые ножницы принялись кроить пленку.

– А что? Отличный вариант, – продолжал Каир. – И мозги выносить не будет.

Алихан положил правую руку на плечо Каира, как взрослый мужчина положил бы руку на плечо своего лодыря-племянника и посмотрел так, что стало очевидно: ещё одна шутка в сторону Ясмин может стоить тому челюсти – бессловесно и при этом крайне красноречиво.

– Мы уходим. – Алихан подал руку Ясмин и помог той встать вслед за собой.

Окна ночного города снисходительно смотрели на них свысока, машины проезжали с ненавязчивым звуком. Вжих – туда, вжух – обратно. Прошел легкий прохладный дождь, и улица пропахла его запахом. Ясмин шла спешно, и Алихан не успел заметить, как та привела его к себе.

Квартира оказалась просторной и светлой: две спальни, кухня с фасадами лилового оттенка и даже небольшая гостиная. «Сестра уехала» – набрала Ясмин в «Заметках», прошла в ванную, помыла руки и, перейдя на кухню, поставила кипятиться чайник. Алихан разместился за кухонным столом и не без напряжения следил за хозяйкой. Она достала две керамические чашки и разлила по ним зеленый чай.

Она сел напротив Алихана и целые несколько минут своеобразно прятала от того взгляд, как человек, который не может решиться на серьезный поступок. Хотя, Алихану так могло лишь казаться. Его на мгновение посетила шальная мысль: вечер с высокой на то вероятностью мог закончиться в стиле бульварного романа. Картина постепенно принимала очертания. Ясмин привлекала Алихана своей утонченной внутренней организацией, образом мысли и открытостью. Обыкновенный открытый человек его бы не зацепил, но Ясмин была открыта в качестве протеста. И это то, что идеально подходило Алихану по характеру. В некотором смысле иного финала быть не могло, но он даже не слышал речи Ясмин, и оттого близость казалась ему неправильной. Будто он написал код программы, но один неверный инициал не позволяет той запуститься.

В гостиной раздался глухой удар, который раздаётся, когда набитый песком мешок падает на землю, и на кухню вошел крупный хмурый кот. Животное ловко запрыгнуло на колени Ясмин и, нисколько не смущенный нависшим между ней и Алиханом напряжением, свернулся клубочком. Из приоткрытого окна доносились вжихи и вжухи, последние капли дождя плюхались на асфальт. Ясмин этого, разумеется, не слышала.

Алихан наконец решился спросить, со сколькими людьми Ясмин встречалась. Та, не колеблясь, показала три пальца и, дотянувшись до своего сотового, набрала:

«Но я никогда не воспринимала интриги с ними всерьез».