Лекарь (СИ)

«Пришел, что ж удивительного? — просто отозвался дед и тяжко вздохнул. Весь его вид говорил Женьке, что пришел дед не просто так, что с ним тоже случилась какая-то беда, и что прямо сейчас Женька станет свидетелем новой страшилки, и возможно с участием темных дедовых приятелей. Однако дед продолжал сохранять интригу, и не торопился расставаться со своими тайнами. К Дергачеву снова вернулась мысль о странном Нордсвилле, и он, не удержавшись, озвучил ее кладбищенскому сторожу.

«А что, Нордсвилл и правда существует? — поинтересовался нетактичный Женька, а дед только качнул головой.

«А почему бы ему не существовать? — обыденно пробормотал он, выныривая из тягостных раздумий, — существует же ваш дикий мир, так почему бы не быть Нордсвиллу? Я помню еще те времена, когда вместо большого города на его месте ютилось всего пара- тройка избушек. Я тогда вернулся с западных склонов, да и остался там. Много лет я прожил, не покидая тех земель, я не сторонник долгих скитаний.»

Дед замолчал снова, погружаясь в воспоминания.

«Нордсвилл считался самым зажиточным городом, — наконец озвучил дед спустя продолжительную паузу, — да только видать, недолго ему осталось. Дикие твари совсем одолели, пробираясь к самым домам и уничтожая случайных прохожих. Нет против них управы, сколько ни бейся!»

В словах деда звучало столько отчаяния, что добросердечный Женька сам проникся посторонней бедой.

«Неужели ничего не помогает? — изумился он, — ведь это всего лишь волки, они грозные и опасные, но это только животные. Взрослое население города вполне смогло бы справиться с напастью, устроив пару тройку хороших облав.»

На эти вполне справедливые замечания сторож с нордсвильского кладбища только пожал плечами.

«Так-то оно так, мил человек, да и не так. Против этих зверюг даже я оказался бессилен, — грустно поведал дед сокровенное, а Женька весело рассмеялся, неожиданно вспомнив дедову траву. Учитывая почтенный возраст древнего старца, а также его невеликую комплекцию, вряд ли он вообще смог бы оказать должное сопротивление грозной напасти.

Дед мельком взглянул на веселящегося Женьку и назидательно проговорил:

«Зря смеешься, мил человек. Думаешь, я старый и хилый? Ладно, это твое право. Да вот только когда ты в последний раз вспоминал про свои обмороженные кровавые лапы, а, мил человек?»

Дед говорил, не меняя интонации и тональности, однако Женька отчетливо уловил досаду и обиду, прозвучавшую между строк. В самом деле, с той самой веселой ночки, проведенной в кладбищенской сторожке, Женька ни разу и не глянул на некогда израненные ступни, навсегда забывая о терзающей боли. До этого дня другие заботы занимали лидирующие строчки, и мешали оценить собственное здоровье.

«А ведь и правда, — потерянно проговорил Дергачев, уставясь на совершенно целые и здоровые стопы. — я и не заметил. Не до того как-то было. Но спасибо, если вы приложили к этому руку. Как вы это сделали?»

Но скромняга сторож не пожелал делиться рецептами. Вместо этого он достал из кармана знакомый пучок растений и с сомнением принялся рассматривать его сморщенные ингредиенты.

«Ты вот не веришь моим словам, мил человек, — наконец проговорил он, — тогда погляди, что творится нынче на улицах Нордсвилла»

С этими словами странный Женькин собеседник принялся проводить таинственные манипуляции, в результате которых от скрюченного пучочка повалил густой белый дым, мягко обвалакивая Женькино сознание.

«Опять дед за свое, — решил Женька, с интересом вглядываясь в размытую картинку, внезапно проявившуюся в белых клубах. Изображение было нечетким, смазанным, однако, чем сильнее клубился дым, тем ярче виделось изображение. Вскоре вниманию бродяги предстала весьма пугающая сцена, включающая в себя эпизоды нордсвильских улочек и колышущегося серого моря, в котором изумленный Женька узнал страшную стаю. Стая медленно и целенаправленно текла к одному из нордсвильских домов, просачиваясь внутрь. Картинка была без аудио сопровождения, однако и того, что она транслировала, вполне хватало, чтобы вызвать ужас и панику.

«Что это? — прошептал Женька, выныривая из густых клубов. — как вы это делаете?»

Похоже, эта фраза легко заняла бы первое место в конкурсе самых популярных фраз в разговоре со сторожем.

«Тут надо бы спросить, не «как», а для «чего», мил человек. — сокрушенно и внезапно равнодушно отозвался дед. — да только вот в этом нет больше проку. Я и не рассчитывал, что ты сможешь помочь в нордсвильской напасти. Хоть в тебе и есть знание. Но, видно, я ошибся, мил человек, ты не тот, кто мог бы нам помочь»