Лекарь (СИ)

«Я немного занят и не расположен к долгим прогулкам. И ни к каким не расположен. Прошу меня извинить», — как можно доходчивее проговорил Женька, с неудовольствием наблюдая, как скривилось лицо его нечаянного собеседника. Тот только усмехнулся, явно не поверив в Женькину чрезмерную занятость и, бесцеремонно ухватив совершенно обалдевшего Варвара под руку, решительно потащил к стоящей неподалеку неприметной серенькой машине.

«Прошу вас, не упрямьтесь, — необычайно дружелюбно протянул тип, — все равно ваше согласие или несогласие не сыграет большой роли.»

«Где не сыграет?» — ощутимо напрягся Женька. Ему все еще не хотелось затевать потасовки и привлекать внимания посторонних, однако он остановился и резко выдернул руку из дружеского захвата.

Тип невнятно засмеялся и ничего не ответил, ловко подтолкнув Женьку к распахнутой дверце. Тот не удержался на ногах, и тяжело рухнул на продавленное сиденье потрепанной легковушки. Тип протиснулся следом, и в ту же минуту машина резво рванула с места, унося своих пассажиров в неизвестном направлении.

«В чем дело? — развернулся Женька к своему похитителю, — куда вы меня везете? Кто вы такие?»

Однако все вопросы растворялись в душном воздухе, никак не отражаясь на поведении незнакомца. Тот продолжал неподвижно пялиться в окна, больше не демонстрируя чудеса воспитания и бесед не поддерживая. Машина везла их длинными улицами, и Женька никак не мог угадать направление. Город был ему незнаком, а все мелькающие мимо дома были похожи друг на друга как близнецы. Возле одного такого дома машина притормозила, тип ловко выскользнул наружу, жестом приглашая Женьку следовать за собой. Они вошли в обычный подъезд, выглядевший как миллионы других подъездов, поднялись на четвертый этаж и остановились возле одной из квартир. Женька один раз попытался вырваться из-под опеки и сбежать, однако, тип только крепче вцепился ему в руку и коротко бросил:

«Не начинайте даже. Хуже будет!»

Квартира, в которую привел Женьку загадочный тип, тоже была обычной, маленькой однокомнатной клетушкой, скромно обставленной допотопной мебелью. Тип подтолкнул своего гостя к одному из вытертых кресел и отчетливо проговорил, обращаясь в пустоту:

«Присмотри за ним, дорогая. Но в этот раз, чтобы без фокусов. Не подведи нас!»

После чего тип решительно покинул территорию квартиры, показательно провернув в замочной скважине огромный блестящий ключ. Женька потерянно заозирался, рассчитывая обнаружить своего охранника в виде какого-нибудь мудреного устройства слежения, или огромной натренированной тетки, подрабатывающей сторожем, или на самый крайний случай, Женька был готов увидеть породистую собаку-убийцу. Но не увидел ничего из ожидаемого. Вместо всего этого перед ним стояла его недавняя знакомая, тощая малышка Соня.

«Соня?! — не сдержал эмоций потрясенный Женька, — что ты тут делаешь? И что это за место? Кто этот странный дядя, который привел меня сюда? Соня, ты умеешь говорить?»

Соня говорить, видимо, не умела, зато умела кое-что другое. Она шагнула к своему пленнику и, ловко развернувшись, всадила тому в плечо что-то острое и болючее. Женька тупо моргнул, его дыхание участилось, и он тяжело рухнул на пол, бесполезно взмахивая руками.

Сон, в который погрузила Женьку маленькая стервозная Соня, длился недолго, а когда закончился, то напомнил о себе только состоянием тяжелого похмелья и общим нежеланием совершать какие-либо движения.

Соня сидела напротив и знакомо отрешенно пялилась на скрюченную тушку своего подопечного. На ее лице не читалось не единой эмоции, а любая попытка Женьки разговорить суровую стражницу рассыпалась в пыль.

«Кто ты такая?» — в который раз спрашивал Женька и в который раз ответом служило равнодушное молчание.

«Ну и черт с тобой! — однажды отреагировал нетактичный Женька, устав демонстрировать дружелюбие, — вот дядя Прохор наверняка смог бы вызвать тебя на разговор. Хотя, нет. У него тоже ничего не получилось!»

Соня, без эмоций выслушивающая Женькины монологи, неожиданно вскочила на ноги и упрямо затрясла головой. При этом из ее широко распахнутых глаз покатились самые настоящие слезы, оставляя на худеньких щеках неровные дорожки.

«Ты чего? — испугался Женька, — что тебя обидело? Ну, прости, если что не так. Я отвык болтать с маленькими девочками, поэтому еще раз прошу прощения за грубость.»

Соня успокоилась так же внезапно, и снова уселась на кресло. Больше Женька не рисковал вести беседы с эмоционально нестабильной барышней и молча пялился в стены, ожидая неизвестно чего. Соня рассеянно наблюдала за гостем, то и дело поглядывая в окно. Как только в комнату стали просачиваться поздние летние сумерки, она решительно поднялась и ухватив Женьку за руку, упрямо потащила к двери. Вероятно, в ее мозгах снова наметились перемены, и Сонечке требовалась немедленная активность.