Лекарь (СИ)

Женькины стенания были в чем-то оправданны. С началом грозной эпидемии все средства связи и коммуникаций тщательно контролировались соответствующими структурами и на частные переговоры был наложен строжайший запрет. Информационные браслеты последний год и вовсе выполняли эстетическую функцию, бесполезно болтаясь на запястье и транслируя в мозги только тщательно отфильтрованные государственные новости. Прошмыгнув на улицу, Женька настороженно огляделся, и совершенно бесшумно пересек прилегающий пустырь. Где ему искать его Тихона, оставалось открытым вопросом, ответов на который Варвар не знал. За период пребывания в образе твари Женька научился быстро и неслышно перемещаться по местности и сейчас воспользовался полезным умением. За считанные минуты он прошарил всю прилегающую территорию, в надежде отыскать хоть что-то, объясняющее отсутствие ученого брата. Со стороны пустырь казался абсолютно необитаемым, и, если бы не случайная экскурсия, Варвар даже и не подумал бы о близком расположении чего-то секретного и опасного. Потратив на бесцельные поиски полдня, Женька рванул обратно к Мартыну, в тайне надеясь увидеть Тихона в добром здравии. Ожидания не оправдались. Квартира была пуста, и не было похоже, чтобы там кто-то был последние пару часов. Совершенно растерявшись, Варвар медленно спустился к подъезду и присел на ступеньки. Тревога медленно перерастала в панику и грозила накрыть не в меру эмоционального бродягу с головой. Он слишком часто терял Тихона, чтобы согласиться потерять его еще раз. Из тягостных раздумий его выбросил увесистый пинок по ноге. Женька вскинул голову и с искренним изумлением уставился на тоненькую девчушку, в которой не с первого раза узнал сбежавшую Соню. Варвар давно перестал удивляться всему, чему становился свидетелем, поэтому просто приветливо улыбнулся нехарактерно оживленной барышне. Она, сохраняя упорное молчание, ухватила Женьку за рукав и решительно потянула к себе. Он послушно поднялся, ожидая конкретики. Соня настойчиво приглашала Женьку прогуляться.

«Ну что ж, пойдем проветримся, — нехотя согласился Варвар, засыпая на ходу, — действительно, что-то я засиделся»

Расспрашивать своенравную девчонку о ее длительных перемещениях и спонтанных побегах было бесполезно. Соня за неделю отсутствия не поменяла своих привычек хранить загадочность и таинственность в присутствии посторонних. Женька вяло тащился по пустым улицам проснувшегося города и больше не задумывался об охранных отрядах, пропавшем Тихоне и своем собственном сомнительном присутствии вне спасительных стен Мартыновской квартиры. Изредка им навстречу появлялись прохожие, торопливо семенящие по тротуарам и придерживающие руками сопроводительные таблички. У Женьки такой таблички не было, и за это нарушение его могли закрыть на принудительные работы. Однако от переживаний и усталости Варвар совершенно перестал соображать и равнодушно посматривал по сторонам, терпеливо ожидая окончания странной прогулки. Маршрут, выбранный Соней, был незнаком Варвару. Он тянулся вдоль домов, изредка пересекаемый пустынными перекрестками, и где находилась его конечная точка, было неясно. Полуденное солнце решило побить рекорды по мощности освещения и теперь плавило Женькины мозги, добавляя в его сонное состояние много заторможенности. Соня привела Женьку к оврагам, отдаленно напоминающих те, что они с Тихоном оставили в приморском городе с трехзначным обозначением. Они спустились по крутым склонам, прошли вдоль тальвега довольно длинное расстояние, и неожиданно нырнули в заросли кустов, оказавшись перед высокой, неизвестно откуда взявшейся бетонной стеной. Она казалась монолитной и длинной, потому что, чтобы обойти ее внушительные контуры потребовался почти час торопливого шага.

«Соня, я устал и хочу спать, — едва слышно пробормотал Женька, не особо рассчитывая на ответ, — пойдем домой, девочка. Ты задолбала своими загадками!»