Лейтенант Вернидуб

Минометный обстрел утихал, и Вернидуб, выскочив из окопа, побежал в тыл, куда расчет укатил пушку.

Сержанта Боброва он нашел в ровике, вырытом под кустом можжевельника. Бобров сидел там вместе с наводчиком - молодым черноглазым пареньком, у которого на погонах краснели ефрейторские лычки, и молча курил самокрутку. Остальные номера расчета укрылись в щелях по соседству.

- С каким прицелом вели огонь? - строго спросил у наводчика Вернидуб.

- Как было приказано, - ответил за ефрейтора Бобров. - Только, товарищ лейтенант, мне кажется, что цель находится дальше. Просчет получился.

Сергей метнул на сержанта негодующий взгляд.

"Верно, - подумал, - надо было промерить расстояние по другим ориентирам..." Резко подал команду:

- К бою! На колеса!

Расчет бросился к широкому окопу с высоким бруствером и выкатил оттуда пушку. Вернидуб, ухватившись за щит, вместе с солдатами начал неистово толкать ее вперед.

В этот момент услышал голос связного:

- Товарищ лейтенант, к телефону. Командир дивизиона вызывает.

- Отставить, - глухо сказал Сергей расчету и, уронив голову, побрел на основную огневую позицию взвода.

Молча сел на землю возле окопчика телефониста, молча взял трубку и каким-то чужим, надломленным голосом сказал:

- Лейтенант Вернидуб у телефона.

В ответ услышал спокойный, твердый голос Ломтева:

- Вернидуб, фашисты надули нас с вами. А стреляете хорошо. Снаряды положили в одну точку и в створе цели.

Сергей приготовился услышать что угодно: упрек, ругань, насмешку, только не этот спокойный голос да еще похвалу. За что?! Он хотел возразить, но уловил в голосе Ломтева жесткие нотки:

- Приказываю уничтожить дзот! Только не нервничать! - Затем голос командира дивизиона зазвучал совсем мягко: - А телеграфный столб, когда вновь будете определять расстояние до цели, в расчет не принимать. Ясно?

Командир дивизиона не отрывал глаз от стереотрубы. Ветер тихо качал дерево, и в окулярах оптического прибора мерно колебались земля и небо. Ломтев наблюдал за дзотом, расположенным у столба. По его расчетам, лейтенант Вернидуб вот-вот должен был опять открыть огонь.

Вдруг Ломтев увидел, как чуть правее дзота взметнулось серое облачко разрыва. Представил себе, что делается сейчас на огневой позиции. Вернидуб, наверное, скомандовал: "Отметиться по разрыву!" Наводчик снова ловит амбразуру дзота в перекрестье панорамы. Потом кладет пальцы на шершавые насечки барабанчиков угломера и отражателя, подводит центр перекрестья панорамы к центру разрыва снаряда и опять лихорадочно крутит обеими руками ручки подъемного и поворотного механизмов, снова наводит перекрестье прицела в амбразуру. Наверное, уже навел.

Словно в подтверждение мыслей Ломтева, над тем местом, где находился фашистский дзот, вскинулись вверх глыбы земли, в клубах дыма и пыли мелькнули бревна. Через некоторое время донесся звук выстрела.

- Молодец, - спокойно промолвил Ломтев. - Вторым снарядом поднял цель на воздух...

Вдруг капитан увидел, как на опушке рощицы, которая раскинулась за вражескими траншеями, зашевелились кусты. Крадучись, из них выползла самоходная пушка - бронированная коробка на гусеницах. На ее бортах были закреплены зеленые ветки для маскировки, и даже на длинном стволе висели какие-то букеты из зелени.

Ломтеву было ясно, что фашисты намеревались уничтожить орудие Вернидуба.

"Видит лейтенант опасность или нет? Вдруг не видит? Тогда каюк..."

Капитан схватился за телефонную трубку:

- Срочно "Звезду"!

"Звезда" - первая батарея - отозвалась без промедления.

- Батарея, к бою! - скомандовал ей Ломтев.

Не успел он передать данные для стрельбы, как заметил, что у самого борта немецкой самоходки, смахнув с нее маскировку, взорвался снаряд.

"Вернидуб бьет", - Ломтев с облегчением вздохнул и умолк, позабыв, что там, на батарее, ждут его дальнейшей команды.

На конце ствола самоходки сверкнула вспышка выстрела. В тот же миг ее окутало облако разрыва. Когда облако развеялось, Ломтев увидел: самоходная пушка, вскинув ствол к небу, стояла недвижимо. От нее убегал к роще экипаж. Вскоре струйка дыма над пушкой превратилась в столб...

- Вот это по-нашему! - воскликнул Ломтев и начал поспешно спускаться по лестнице на землю. Ему хотелось сейчас же побывать у лейтенанта Вернидуба.

Предутреннюю тишину разорвал артиллерийский шквал. На позиции фашистских батарей, на траншеи, опорные пункты, на дзоты посыпались сотни снарядов и мин. Артиллерийская подготовка была мощной и длительной.

После того как пехота и танки углубились в оборону фашистов, капитан Ломтев покинул свой наблюдательный пункт. Сев на лошадь, он поехал вперед, на новый, заранее намеченный НП, куда связисты уже потянули телефонную линию.

Вокруг простиралась местность, так хорошо изученная с вершины сосны, но совсем неузнаваемая сейчас. Обгорелые кусты, скрюченная проволока, заваленные траншеи. В воздухе висела рыжеватая пыль и пахло сгоревшей краской. Справа по дороге мчалась артиллерийская упряжка, за ней вторая... Это батареи его дивизиона начали менять огневые позиции. Первым устремился вперед огневой взвод лейтенанта Вернидуба.