Лейтенант Магу-2

Для перевозки "гартинга" пришлось нанимать ломового извозчика. Ивасова отправили сопровождать груз, а Алекс с Владом поехали в карете. Впервые попавший в столицу унтер-офицер не мог отлипнуть от стекла, рассматривая проплывавшие за окном дома и дворцы. Алекс не стал отвлекать Фелонова, когда ему удастся еще прокатиться по столичным проспектам в карете.

Но вот карета свернула с улицы, миновала ворота и остановилась у парадного входа в особняк. Не успел Алекс ступить на землю, как возле кареты нарисовался дворецкий.

— Комнаты для гостей готовы?

Вопрос смутил домоуправителя.

— Я их в людской хотел…

Лейтенант быстро шагнул к дворецкому и тихо, так, чтобы не услышал Фелонов пршипел.

— С ума сошел? Ко мне сослуживцы приехали! Я с ними из одного котла, а ты их в людскую? Быстро приготовить две гостевых комнаты!

— Слушаюсь, господин Магу.

— И на счет вещей распорядись, — бросил ему Алекс.

— Будет исполнено, господин Магу.

Давая дворецкому время на подготовку комнат, лейтенант предложил подождать приезда Ивасова с "гартингом", а пока прогуляться по окружавшему особняк небольшому садику. А заодно и предстоящее дело обсудить.

— Знаешь, зачем я вас вызвал?

— Никак нет, полковник только сказал, что дело важное и очень секретное.

— Это он несколько преувеличил. Надо проверить караванную тропу через пустыню.

Лишних вопросов унтер задавать не стал. Надо проверить, значит, надо.

— Надеюсь, — продолжил Алекс, — что наш вояж обойдется в этот раз без стрельбы. Но револьвер свой на всякий случай проверь. Вот с водой там еще хуже, чем в горах, придется потерпеть. Зато мороза не будет.

— И то, слава богу, — поежился унтер.

— Начальство торопит, поэтому, выезжаем завтра днем. Оружие, снаряжение и солдат для охраны получим на месте. Ты когда-нибудь на верблюдах ездил?

— Я их в глаза не видел.

— Я тоже. Всем придется научиться. Ладно, все дела начнутся завтра, а сегодня, — Алекс сделал многозначительную паузу, — сегодня гуляем!

Секунданты от оскорбленного мидовца так и не прибыли.

В два часа пополудни жара достигла апогея, все живое попряталось в тень. Палимый безжалостным солнцем городишко на южной окраине огромной империи будто вымер в ожидании, когда дневное светило склонится к горизонту и жара начнет сменяться вечерней прохладой. Почтовая карета прибыла в Зубурук в это самое неподходящее для любой человеческой деятельности время.

Промакнув платком выступивший на лбу пот, лейтенант водрузил фуражку обратно на голову.

— Это даже не баня, это какая-то чертова жаровня.

На почтовой станции им указали направление и всего через четверть часа они оказались перед воротами местного полка. Однако это короткое путешествие по пыльным раскаленным улочкам Зубурука всем троим, далось нелегко, на белых летних мундирах выступили большие темные пятна.

Сам Зубурук чем-то напоминал Текуль, несмотря на то, что вместо широкого, полноводного Темерюка им по дороге попался узкий, полупересохший ручей, медленно несущий мутную воду по полосе сухой потрескавшейся грязи. Но, судя по глубине русла, весной уровень воды поднимается на пару саженей. А в остальном такая же выжженная солнцем трава, пожелтевшая листва на деревьях и глубокая печать отдаленной руоссийской провинции на всем городишке.

Штаб сто седьмого Зубурукского пехотного полка будто вымер. Только часовой безмолвным истуканом замер у знамени. Потыкавшись в запертые двери, они, в конце концов, обнаружили в одной из канцелярий кемарившего прямо за столом писаря, видимо, забывшего запереть дверь.

— Нет никого. Вот часа через два, как жара спадет, так и приходите.

Выдав ценную информацию, писарь уронил голову на руки, потеряв всякий интерес к нарушившим его покой посетителям. Алекс ощутил приступ настоящего бешенства.

— Встать!

Писарь нехотя приподнял голову.

— Чего?

— Встать!

Лейтенант так грохнул кулаком по столу, что подпрыгнул стоявший на нем письменный прибор, на столе расплылось пятно от упавшей на бок чернильницы. До писаря дошло — заезжий офицерик не шутит, и не просто так воздух сотрясает. Еще немного и морда будет битой. Писарь поспешно поднялся, застегивая мундир и стараясь придать лицу глуповато-почтительное выражение. Последнее у него получалось не очень правдоподобно.

— Где ремень?! Как стоишь перед офицером, скотина?! Смирно!

Затянув ремень на объемистом животе, писарь вытянулся и замер. Оба унтера наблюдали за разворачивающимся действием из-за спины лейтенанта с явным одобрением. Эту мелкую штабную сошку никто не любит, даже собственное начальство. Использует, терпит, признавая полезность, прикрывает от неприятностей за мелкие прегрешения, но никаких симпатий не испытывает.

— Где командир полка и остальные офицеры штаба?

— Убыли два часа назад, господин лейтенант!

— Сам вижу, что убыли! Я спрашиваю, куда?

— Так э-э-э…, по домам убыли. Жарко же. Часа через полтора-два вернутся.

— Вольно! — разрешил писарю Алекс и, повернувшись к унтер-офицерам, бросил, — пошли отсюда.