Лейтенант Хорнблауэр

Унтер-офицер обмотал руки тряпьем и ухватился за длинные рукоятки, торчавшие с задней стороны печи, напротив двух других, торчавших спереди. Как только он потянул за них, стало видно, что все четыре рукоятки составляют часть большой железной решетки, центр которой располагался в печи над самым огнем. На решетке рядами лежали ядра, все еще черные в солнечном свете. Сэдлер переложил за щеку табак, который жевал, набрал слюны и мастерски плюнул на ближайшее ядро. Плевок зашипел, но не сильно.

– Еще не нагрелись, – сказал Сэдлер.

– Мы их, чертей, поджарим, – неожиданно вставил матрос, который, стоя на коленях, раздувал мехи. Мысль о том, чтобы сжечь врагов заживо, явно его одушевляла.

Хорнблауэр не обратил на него внимания.

– Эй, подносчики, – сказал он, – посмотрим, что вы будете делать.

За Хорнблауэром рядком шли матросы, попарно неся несложные приспособления – два железных бруса, соединенных железными же перекладинами. Первая пара подошла. Сэдлер взял клещи и осторожно переложил горячее ядро на носилки.

– Вы двое, отходите, – приказал Хорнблауэр. – Следующие.

Когда все носилки были заполнены, Хорнблауэр повел своих людей прочь.

– Теперь попробуем засунуть их в пушки, – сказал он. Буш, снедаемый любопытством, пошел следом. Процессия по скату поднялась на платформу. Орудийные расчеты уже стояли у пушек. Орудия были откачены назад, от амбразур. Между каждыми двумя пушками стояло по кадке с водой.

– Прибойничие, – сказал Хорнблауэр, – сухие пыжи забили? Тогда давайте мокрые.

Из кадок матросы вынули плоские, круглые куски мочала. С них текла вода.

– По два на пушку, – сказал Хорнблауэр.

Мокрые пыжи сунули в пушечные дула, потом забили прибойниками с круглой головкой.

– Забили? – спросил Хорнблауэр. – Ну, подносчики, Давайте ядра.

Сделать это было не так-то просто. Нужно было приставить край носилок к дулу, а потом наклонять их так, чтоб ядро скатилось в отверстие.

– Доны тренировались с этими пушками лучше, чем мы могли от них ждать, – сказал Хорнблауэр, – судя по тому как они стреляли вчера. Прибойничие!

Прибойники дослали ядра на место, послышалось громкое шипение: это горячие ядра коснулись мокрых пыжей.

– Выдвигай!

Матросы ухватились за тали и налегли на них, пушки тяжело покатились вперед и высунули дула в амбразуры.

– Прицельтесь в сторону той косы и стреляйте!

По приказу канониров правила просунули под задние оси пушек и повернули их. Запальные трубки были уже в запальных отверстиях, и каждая пушка выпалила, как только ее навели. Грохот выстрела звучал на каменной площадке иначе, чем в замкнутом пространстве корабля. Легкий ветерок относил дым в сторону.

– Неплохо! – сказал Хорнблауэр, глядя из-под руки, куда упали ядра. Потом, повернувшись к Бушу, добавил: – Задам я загадку джентльменам с той стороны. Они будут ломать голову, куда это мы стреляем?

– За какое время, – спросил Буш, с завороженным ужасом наблюдавший за происходящим, – горячее ядро прожжет пыжи и пушка выстрелит сама по себе?

– Вот этого я не знаю, сэр, – ответил Хорнблауэр с ухмылкой. – Меня не удивит, если мы узнаем это сегодня же.

– Да уж, – сказал Буш, но Хорнблауэр уже повернулся и преградил путь матросу, бегущему к платформе.

– Что вы тут делаете?

– Несу новые заряды, – удивился матрос, показывая ящик для переноски картузов.

– Тогда вернитесь назад и ждите приказа. Ну-ка все назад.

Подносчики боеприпасов, видя его гнев, мгновенно улетучились.

– Банить пушки! – приказал Хорнблауэр орудийной прислуге, и, когда те запихнули мокрые банники в дула, снова повернулся к Бушу. – Лишняя осторожность не помешает, сэр. Нельзя допустить, чтоб порох и раскаленные ядра принесли на платформу одновременно.

– Конечно, нет, – согласился Буш. То, как лихо Хорнблауэр организовал работу батареи, одновременно восхищало и раздражало его.

– Новые заряды! – крикнул Хорнблауэр, и подносчики пороха, которых он только что отослал, рысью взбежали по скату. – Готов поспорить, сэр, что это английские картузы.

– Почему вы так думаете?

– Саржа из Западных графств, прошиты и набиты в точности как наши, сэр. Я полагаю, трофейные, с наших кораблей.

Это очень походило на правду. Испанские войска, удерживающие от повстанцев восточную часть острова, скорее всего вынуждены были пополнять свои боеприпасы добычей с захваченных в проливе Мона английских судов. Ну, если все пойдет хорошо, больше они призов не захватят. Мысль эта возникшая у Буша несмотря на множество других забот, взволновала его, и он, стоя со сцепленными за спиной руками под палящим солнцем, беспокойно переступил с ноги на ногу. Донам придется плохо, если они лишатся источника боеприпасов. Им не продержаться долго против взбунтовавшихся негров, обложивших их в восточном конце Санто-Доминго.

– Забивай эти пыжи аккуратно, Крэй, – сказал Хорнблауэр. – Если в канале окажется порох, придется нам записать в судовой книге «Крэй, С.У.»

Раздался смех – «С.У.» в судовой книге означало «списан, убит» – но Буш не обратил внимания. Он вскарабкался на парапет и смотрел на бухту.

– Они близко, – сказал он. – Приготовьтесь, мистер Хорнблауэр.

– Есть, сэр.