Лейкоцит 4 (СИ)

— Хватит. — Невольно поморщился я.— Девятый класс, шестнадцать лет, очередное публичное унижение, когда тебя попросили постоять... на шухере, пока она будет трахаться, причем аж с двумя кавалерами разом, побег, и долгая ночная прогулка в никуда, по итогу приведшая тебя на заброшенный пустырь, где ты случайно наткнулся на окружившую какого-то одинокого старика стаю оскалившихся бродячих собак. Помнишь, что было дальше?

Разумеется, особь публичное имя Вайл помнил. Прекрасно помнил всё. Помнил тот пустырь, пробирающий до костей холод, противный мелкий дождь, а также, в порыве злости внезапно вспыхнувшей злости, прицельно брошенный мной в голову самой здоровенной из оных псин увесистый камень, что стал орудием моего же самого первого в жизни убийства, после которого все остальные шавки тотчас с визгом разбежались прочь. Разбежались из-за… меня. Из-за гребанного Додика Алеши…

Далее были моё с этим дедушкой знакомство, посещение его крошечной квартирки, а также довольно длинный, и тяжёлый разговор, во время которого данный старик на полном серьёзе, сделал мне предложение пока поселиться (читай «спрятаться») у него, а дальше, мол, что-нибудь придумаем. Сделал предложение, от которого я отказался, заявив, что хочу вернуться в свой детский дом.

Да, наверное, это было, как минимум, глупо. Однако тот сдохший от моей руки собачий вожак, плюс его моментально разбежавшаяся после этого стая...

— И ты действительно туда вернулся. — Вывел меня из мыслей голос собеседницы. — Вернулся в свой интернат, и все стало ещё хуже. Ибо, первым делом тебе припомнили покинутый... Служебный пост, из-за чего трахающуюся Олечку спалили воспитатели. А ещё...

— Хватит.

— Да, ты больше их не боялся, и даже начал пытаться показывать зубы, вот только такое поведения от Лёши Додика...

— Хватит.

— Сколько раз ты потом ещё сбегал по ночам? Сбегал к Никону?

— Хватит.

— А потом? Что случилось потом, спустя несколько месяцев? А если точнее, то случилось двадцать первого декабря? Ну? Смелее?

— Мы с Никоном досрочно отмечали новый год, и... Я просто внезапно понял, что все последнее время вёл себя как дебил. Внезапно понял, что в открытом противостоянии с теми ублюдками мне просто по умолчанию ловить нечего. Понял, что, играя по чужим правилам победить невозможно. А потому, прямо на следующий день, сделав вид, что таки окончательно смирился со своей участью законченного чмошника, начал действовать из тени. Начал плести свои первые интриги.

— И чем всё, по итогу, к концу одиннадцатого класса, закончилось? Давай, как ты любишь, строго по пунктам. Валет?

— Сдох в подворотне, получив заточкой в горло от собственных же корешей.

— Лысый?

— Сдох якобы «случайно» отравившись паленым бухлом.

— Жужа?

— Уехал на десять лет по позорной статье.

— Рамиль по кличке «Борец»?

— Сломал позвоночник навсегда простившись со спортивной карьерой.

— А... Оля? Твоя, некогда до небес превозносимая Оля?

— Плотно подсела на наркоту.

— Именно. Собственно, с тех пор наркота, просто как явление, и стала для тебя табу.

— Угу. — Чуть поджав губы вздохнул я. — Моя есть, кажется, понять, почему вы выбрали именно этот «аватар».— Даже не сомневаюсь. — Улыбнулась девушка. — А потому... — И она точь в точь как некогда заявившийся ко мне в тюремный изолятор Щкехсч, без всяких ритуалов, и спецэффектов, превратилась в... Свиноматку Кшайю. — Так лучше? И если нет, то какой облик мне сейчас следует принять?— Если можно, то желательно свой истинный.— А у меня его нет, и никогда не было. — Словно бы извиняясь слегка развела руками собеседница. — Однако у меня есть один, если так можно выразиться, уникальный парадно-ритуальный образ. Подойдёт?— Вполне подойдёт, миледи. — Заверил ту я, и уже в следующее мгновение узрел... ангела. Не того, который «крылатый человечек с нимбом», а «настоящего», ибо как ещё сейчас можно было назвать данное зависшее в метре от пола состоящее из вроде как ослепительного, но при этом абсолютно не режущего глаза света «нечто»?— Круто, однако... — Не сдержав эмоций откровенно восхищённо присвистнул я.— Мне тоже нравится. — Задорно фыркнул явно довольный произведённым эффектом «ангел». — А теперь... Позволь-таки представиться. Церебра. Да, та самая, якобы живущая в Мозговище, якобы дочь Биома.

Глава 9

— Искренне прошу не счесть это за наглость, и все такое, ваша во всех смыслах светлость, но можно попросить вас повторить ваши же последние слова? — Кое-как переварив услышанное осторожно поинтересовался я.— Ну, разумеется, можно. — Снова приняв облик свиноматки Кшайи отозвалась собеседница. — Повторяю. Моя есть та самая якобы живущая в Мозговище, якобы дочь Биома, по имени Церебра. А, еще: Да, да, нет, нет. — И поймав мой откровенно недоумевающий взгляд пояснила:— Это ответы, на твои нынешние, крайне сумбурные мысли. В частности:

Да, я действительно та самая Церебра.

Да, при условии, что до этого все тот же Биом неоднократно назвал тебя своим другом, значит и я автоматически тоже являюсь твоим другом.