Лейб-хирург

— Хотите, я вам сыграю? И спою?

С лица артиллериста можно картину писать — «Не ждали». Он предвидел нравоучения, а тут такое… Рекомендую. Лучший способ погасить скандал — поломать его зачинателю шаблон.

— Вы?..

— Военный врач, статский советник Довнар-Подляский. Не беспокойтесь, господин полковник, я умею.

А что? В моем доме есть пианино, от прежнего хозяина осталось. В библиотеке стоит. Не знаю, для чего покойный держал инструмент, наверное, для мебели, но пианино хорошее. Настройщик привел его в порядок, теперь вечерами я музицирую. Расслабляюсь и закрепляю неожиданно проявившиеся навыки. А чем еще заниматься? Компьютера у меня нет, в игрушки не погоняешь.

— Право неожиданно… — лепечет подполковник.

— Почему бы фронтовику не спеть для боевых товарищей? Ведь так?

Он переводит взгляд на мои награды и неуверенно кивает. Вот и славненько! Взбираюсь на сцену и подхожу к пианино. Ага, уже знакомый «Бехштейн». Не думаю, что здесь он расстроен. Откидываю крышку и сажусь на вращающийся табурет. Руки — на клавиши. Что им спеть? Артиллеристы, говорите?

— Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой,
Мы в смертный бой идем за честь родной страны.
Пылают города, охваченные дымом,
Гремит в седых лесах суровый бог войны.

А теперь — припев:

— Артиллеристы, точный дан приказ!
Артиллеристы, зовет Отчизна нас!
Из многих тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину — огонь! Огонь!..[24]

Это марш артиллеристов, сочиненный в 1943 году. Между прочим, до сих пор поют. Помню, как с другом Жорой голосили, приняв на грудь. Только в том варианте Сталин приказ отдавал. Смолкаю. Несколько мгновений в зале стоит тишина, а затем он разражается аплодисментами. Громче всех хлопают офицеры артиллеристы. Некоторые вскочили со стульев. Встаю, кланяюсь. Подполковник подходит к сцене.

— Спасибо, господин статский советник! Угодили.

— Меня зовут Валериан Витольдович. Всегда рад.

— А можно еще, Валериан Витольдович? Что-нибудь для души?

— Пожалуйста.

Вновь устраиваюсь на стуле. Что вам спеть? Да то, что нужно фронтовику.

— Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты
Как тоскует мой голос живой…[25]

И вновь — аплодисменты! Нет здесь таких душевных песен. На эстраде — манерность и кривляние. «Ваши пальцы пахнут ладаном…» Тьфу! Артиллеристы все сгрудились у сцены.

— Еще, Валериан Витольдович! Пожалуйста!..

Да ради бога!

— Темная ночь, только пули свистят по степи.
Только ветер гудит в проводах,
тускло звезды мерцают…[26]

* * *

Газета «Новое время», вечерний выпуск, раздел «Происшествия».

«Сегодня днем репортер нашей газеты стал свидетелем забавного случая. Зайдя в «Яр» позавтракать, он узрел скандал. Офицеры-фронтовики, как выяснилось позже, отмечавшие производство своего начальникав новый чин, требовали от распорядителя музыки. Но, как известно, днем она в «Яре» не играет. Однако офицеры слушать этого не желали. Дело могло кончиться печально, поскольку они были навеселе. Положение спас бывший среди посетителей статский советник. Он подошел к скандалистам и предложил заменить артистов. Те впали в изумление, но согласились. И что же? Статский советник сел за пианино, и течение часа услаждал слух публики, причем, пел и играл просто замечательно. Все были восхищены. Удивительно, но ни одна из песен, исполненных статским советником, не знакома репортеру. Более того, их не знал сопровождавший его подающий надежды писатель и актер А. Вертинский. Тот вообще пришел в изумление и все повторял: «Чудо! Вот, что нужно петь!»

Публика бурно аплодировала самодеятельному артисту и не хотела отпускать его с эстрады, но тот, поблагодарив, отговорился занятостью. Единственное, от чего он не отказался, так это продиктовать слова песни об артиллеристах господам офицерам. Наш репортер воспользовался возможностью и записал их. Господин Вертинский набросал ноты. Мы с удовольствием публикуем их здесь вместе с текстом.