Лейб-гвардии поручик

– Я уполномоченная ВЧК. У меня мандат от самого Дзержинского. Выполняйте мой приказ!

Начальник караула больше спорить не стал. Пусть потом Шамов с ней сам разбирается. А его дело сторона.

Вскоре Лабунский был в кабинете у Анны.

– Пётр, тебя приговорили.

– Я знаю, Анна. Нам был зачитан приговор. И там была твоя подпись.

–И что? Думаешь, без моей подписи приговор был бы иным? Шамову нет дела до моего мнения. Я ничего не могла сделать. Шамов здесь всесилен. Сейчас я сильно рискую, вызвав тебя сюда. Скоро, когда заседание ВРК2 закончится, он вернется. Пока Шамова нет, нам нужно решить, что делать.

–А что можно сделать? – с надеждой спросил Лабунский.

–Я смогу отправить тебя в распоряжение командира бронепоезда. Там не хватает артиллеристов.

–Но я не артиллерист.

–Ну и что? Скажем, что ты служил в артдивизионе своего полка.

–У уланов нет артдивизиона.

–Какая разница. Кто про это знает? Я сейчас говорю о твоей жизни.

–А что будет с тобой, Анна?

– Со мной?

– После того как я благодаря тебе отсюда уйду. Если уйду. Шамов вернется и что будет с тобой?

– Твоя забота тронула меня, но меня Шамов тронуть не посмеет. Он может только пожаловаться в Москву. Мне ничего не грозит.

– Вначале ты приказала взять меня на вокзале, а ныне желаешь спасти?

– Я не хотела твоей смерти, Петр. Откуда же я могла знать, что ты «наследил» в Москве и попал в сводку.

– А что будет с остальными? – спросил Лабунский.

– С кем?

– С теми офицерами, что сидят со мной в камере?

– А тебе что за дело до них? Ты кого-то знаешь?

– Нет. Встретились в первый раз в здешней тюрьме.

– И зачем они тебе? Я предлагаю тебе спасение. А ты говоришь о незнакомых офицерах. Знаешь, сколько их было расстреляно за последний месяц? Больше 300 человек. И сейчас, благодаря белым в окрестностях Ростова, у тебя есть шанс спасти свою жизнь и перейти на службу народу.

– Я не стану служить большевикам, Анна. И я, если ты меня отсюда выпустишь, постараюсь бежать.

– Просто так тебя никто не отпустит, Петр. Ты покинешь тюрьму под конвоем. Тебя доставят к новому месту службы и за тобой станут следить. Я предлагаю тебе не просто жизнь, Пётр. Я предлагаю тебе воевать на стороне революции.

Лабунский не хотел умирать. Когда зачитали приговор, его сердце сжалось. Он не подавал вида, что ему страшно, но ему было страшно. Он еще молод и что он видел в жизни? Войну! Но разве этого достаточно?

–Итак?

–Мне нужно дать ответ сейчас?

–Да. Или камера, или бронепоезд. Что выбираешь?

–Бронепоезд, – сказал Петр. Больше искушать судьбу он не хотел. Анна могла и передумать. – Я согласен.

–Тогда подпиши вот эту бумагу. Здесь.

–Что это?

–Твоё согласие и твое заявление, что ты умеешь обращаться с артиллерийским орудием.

–В принципе представление об орудии я имею.

–Вот и отлично, Петр. Подпиши!

Лабунский поставил подпись…

***

Ростов

Бронепоезд.

2 мая 1918 год.

Бронепоездом «Пролетарий» командовал бывший подпоручик русской армии Васильев. Он прочитал мандат Лабунского и отпустил конвой.

– Вы можете быть свободны!

– А подпись?

– Подпись?

– Приняли заключенного честь по чести. И несете ответственность за то, ежели он сбежит.

– Где подписать?

– На сопроводительном листе.

Васильев подписал.

– Это все?

– Теперь все. Прощайте, товарищ командир.

– Удачи.

Командир пригласил корнета к себе.

– Прошу вас в мои апартаменты, если это можно так назвать на бронепоезде.

Они вошли. Небольшой стол, карандаши и карта на нем. Две лавки, накрытые шинелями.

– Садитесь, корнет.

Лабунский сел.

– Служили в артиллерии? Здесь так написано.

– В кавалерии. Но и в артиллерии немного понимаю.

– А мне до зарезу нужны артиллеристы. Людей нет. Вернее всякой швали достаточно, но вот специалистов нет. А местный ВРК занимается ерундой! Спорят, доказывают друг другу что-то. Стреляют опытных командиров. Тех, кто фронт прошел. А назначают кого? Бывшего вахмистра могут поставить полком командовать. А он и с десятком людей не сладит, не то что с тысячей. А пулеметчики? Горе, а не солдаты.

– Вы давно в армии, товарищ Васильев?

– У красных? Два месяца.

– По убеждениям?

Бывший подпоручик внимательно посмотрел на Лабунского.

– С чего вы этим интересуетесь? А-а! Вас прислали не просто так. Я понимаю. Только сколько моно меня проверять?

– Думаете, что мне поручено вас проверить? Нет. Уверяю вас. Я такой же как и вы офицер. Воевал на фронте. Пусть я согласился служить у красных, но в шпионы не нанимался.

– Где воевали?

– На северо-западном в кавалерийской бригаде генерала Осипова.

– А я на юго-западном у генерала Брусилова. Войну начал вольноопределяющимся.

– В артиллерии?

– Сначала в пехоте. Затем служил на бронепоездах. Потому меня сюда и направили. Как большевики узнали по мое прошлое, так сразу и сунули назначение.

– Значит не доброволец?

– А что значит доброволец? По документу и вы добровольно пошли на службу в армию Донской Советской Республики. И я доброволец вроде вас. Отказаться – значит признать себя врагом. А с врагами они не церемонятся. Я повидал здесь всякого.

– А я к вам прямо из тюрьмы, где мне и приговор зачитали.

– Расстрел?