Лэя

— Облака очень медленно ползут от горы. А зачем это нам?

— Я еще когда поднимался сюда, заметил, что верхние облака движутся от горы. Но чем ближе к вершине, тем медленнее. Мне кажется, что это те тучи, которые движутся в средней плоскости гравитационной линзы. Наверно, там самый сильный эффект ослабления гравитации. Видимо поэтому там и собирается весь конденсат.

Эти облака должны упираться в края впадины, образуя пояс дождей у предгорий. Нам нужно сделать только воздушный шар и полететь вместе с тучами к предгорьям, вот и все.

— Но ведь они движутся так медленно! — возразила Лэя.

— Это здесь медленно, потом они разгоняются, подпитываемые восходящими потоками.

Весь тот ветер, который дул сюда, там, наверху дует обратно, и я не удивлюсь, если мы на пятый день окажемся у предгорий!

— Но ведь наш первый шар не поднялся и на пять миль! Как мы сможем подняться на такую высоту? — нашла еще одно препятствие для полета Лэя, боясь начать радоваться легкому возвращению.

— Это все относительное дело. Если ты здесь «выдумаешь» шар, который легче воздуха, то тогда и здесь он поднимется на три-четыре мили от стартовой высоты.

Однако ты права — стратосферные шары, гораздо больше по величине обычных, но ведь мы, с точки зрения воздухоплавания, находимся ниже уровня моря. Так что, на всякий случай, «придумай» шар раза в два больше и корзину пошире — хотя бы локтя три в ширину. Ведь нам придется лететь пять-семь дней. И еще одно, нам надо набивать бурдюки снегом и топить в них воду. Если наполним два бурдюка, то еды и питья нам хватит на неделю, а Зарову телу, перед возвращением хозяину, вообще очень полезно устроить чистку недельной голодовкой… Как ты думаешь, «придуманный» шар не развалится за этот срок на периферии впадины? — Женька попытался сразу увести разговор с опасной темы, увидев искру боли в Лэиных глазах при упоминании о скором расставании.

— Не думаю. Только если в самый последний день. До пояса дождей выдумки сохраняются больше двух суток, а здесь месяцами, — Лэя и сама боялась темы возвращения, как огня.

— Тогда за дело! — провозгласил деланно веселым голосом Женька.

Спустя пару часов он подтравливал газ из шара, впервые за двадцать дней щурясь на солнце, и пытаясь зависнуть над плотным слоем облаков…

ГЛАВА 18. НАЙТИ ДРУГ ДРУГА

Чашка была на своем месте, и даже застаревшие следы от кофе никуда не исчезли.

— Не мавзолей еще, но мемориальная чашка в память о бывшем сотруднике — это приятно, — заметил Женя.

Они сидели с Витьком в кофейной комнате, и он впитывал всеми фибрами ностальгическую атмосферу лаборатории, в которой провел добрый десяток лет. Все та же фильтровальная бумага вместо скатерти и отсутствие печенья или конфет.

Зная эту традицию, Женька прихватил по пути сюда коробку какой-то сладости в магазине. Пришлось, правда, опять наврать, что он два месяца по страшно важным и еще более страшно секретным делам, болтался в командировке в местах столь отдаленных, что никто из присутствующих там не бывал (что частично соответствовала действительности). Прослушав сводку последних околонаучных сплетен в исполнении Витюхи, Женька сказал:

— А ты, гляжу, растешь над собой. Теперь моя помощь в лабе не особо и нужна. Как девчонки, не забодали тебя своими достижениями?

— Не-е, у меня свой подход. К ним ведь нужно относиться, как природному явлению.

— Стихийному бедствию, имеешь в виду? — ехидно ухмыльнулся Женька.

— Ну иногда и так, а иногда и наоборот, могут очень даже наваять чего-нибудь приличного. Особенно Иринка. Она, вообще, очень самостоятельная, — признался Витек — Конкуренты растут?! — деланно озабоченно спросил Женька. — Она при мне уже неплохо справлялась.

— Да ладно, конкуренты! Счастье, что в лабе хоть кто-то еще более-менее соображает, что к чему и почему!

— Ну, а как Любочка?

— А что Любочка? Все так же — жизнь бьет ключом и все по голове, причем в основном, по моей!

— Ну ничего, куда без этого в нашей работе?

Они уже битый час сидели и сплетничали с Витьком за чашкой кофе. Девчонки, как всегда, налетев шумным шквалом, почирикали и разлетелись по рабочим местам, стесняясь проявлять явные признаки безделья при бывшем и настоящем начальствах.

Женька заметил, что Виктор, наверно, лучший руководитель, чем Женька. Было видно, что он терпимее и снисходительнее к девичьим ляпам, а это снижало стресс, и лаборатория становилась для них более привлекательным местом в жизни, а соответственно, в коллективе была заметна лучшая и слаженная работа. К тому же Иринка, действительно, крепко поджимала Витьке хвост своей усидчивостью и работоспособностью.

Женька второй день сидел в реале Земли и привыкал к своему старому имиджу.