Лэя

Однако судьба решила все по-своему. Рвение инквизиции дошло до того, что монахам стало мало рейдов в предгорья, и они отправили огромный отряд Святого Огня к берегам моря. Из большой армии до моря дошла если только сотня солдат и пара монахов-нюхачей. Они выследили двух волшебниц. Но и видавшая виды старая ведьма почувствовала, что происходит. Загнав юную и неопытную Ноа на мыс, она сделала так, что та не могла выбраться оттуда до тех пор, пока все не кончилось. Девушка только слышала гром и видела вспышки, раздававшиеся со стороны их дома. А когда преграда исчезла, юная волшебница нашла на месте дома выжженное поле, усеянное обгоревшими трупами сэйлов. Девушка не могла найти среди них свою учительницу, но и не чувствовала ее больше рядом. Спасся ли кто из инквизиторов — она не знала, но складывалось впечатление, что никто не выжил.

— Я припоминаю из хроник, что инквизиция посылала огромный отряд Святого Огня для окончательной расправы над всеми ведьмами и колдунами лет шестьдесят-семьдесят тому назад. Из него никто не вернулся, — заметила Лэя.

— Господи, какие же сволочи эти ангелы! Не могли ничего лучше чем инквизиция придумать. И главное, толку — ноль. А теперь нам надо расхлебывать всю эту дурь, — не удержался от эмоционального восклицания Женя, чем немало озадачил рассказчицу.

Лэя пообещала Ноа, что все объяснит позже, а сейчас им интересно дослушать историю, и хозяйка продолжила. Несколько дней после этого побоища были самыми трудными в ее жизни. Она ушла жить сюда, еще ближе к мысу. На поле боя было страшно ходить. Ведь души умерших блуждают в этой стране, пока окончательно не истощатся. Было выше ее сил наблюдать, как душа учительницы мечется над местом их бывшего дома. Но это длилось только одну ночь, потом от души осталась только тень, которая не обладала сознанием. Тот лес много лет был полон таких теней-привидений, которые можно увидеть ночью в сумеречном свете, пробивающемся от звезд сквозь тучи.

— Не удивляйтесь, если повстречаете такого гостя в лесу ночью. Иногда души больших животных долго неприкаянно бродят среди лесов, — предупредила Ноа.

Но ее отчаянное одиночество не длилось долго. Вскоре вернулся ушедший странствовать волшебник, и она нашла утешение в объятиях единственного живого сэйла, какого знала на тот момент. Он остался, сказав, что ее дом оказался самым милым местом, какое только нашлось вокруг моря. Они прожили с ним счастливую жизнь. Но пять лет назад ее супруг ушел в свой последний путь к поясу гор, поскольку только там душа может попасть на Небеса.

Этот мир давал чародеям огромные силы, но взамен требовал платы. Самым большим для Ноа наказанием оказалось то, что она не могла иметь детей, так как сэйлы здесь были бесплодны. Лэя при этих словах судорожно схватила Женю за руку, что не ускользнуло от взора хозяйки, но она благородно не заострила на этом внимания и продолжила рассказ. Непонятно почему это случалось, но женщины могли зачать ребенка только за поясом дождей, а долгое проживание здесь вообще лишало их такой возможности. С другой стороны, может быть, это и к лучшему, так как у них рождались бы обычные дети, беззащитные в этом мире.

Другая кара заключалась в том, что, умирая здесь, душа обречена на вечную смерть. Поэтому сэйлы, чувствующие приближение последнего часа, старались выходить к поясу гор, где открывался путь на Небеса, как и сделал ее муж. А принимать физическую смерь от инквизиции или умирать своей смертью для стариков не имело большого значения.

Из-за того же странного свойства вязкого астрала здесь существовал еще один запрет для волшебников. Им было нельзя гулять во снах, как бы этого ни хотелось их душе. А ведь душа, отведавшая раз полет в Небесах, своевольно просится туда снова и снова. Старая колдунья долго приучала Ноа контролировать свои сны. В прошлые времена смерть от случайного выхода души из тела была нередким делом в стране Высоких Горизонтов. При этом душа не попадала на Небеса, а принималась блуждать, как тень в этом мире, и не могла вернуться обратно в тело. По преданиям, очень редко некоторым счастливчикам все-таки удавалось вернуться, и после этого такие умельцы могли выходить на Небеса прямо отсюда. Но все это только древние слухи.

На этом повествование хозяйки закончилось, и Женя спросил первое, что пришло на ум:

— А почему лонки называют гигантских животных-переростков «несчастными»?

— Да? Я не знала… но вообще-то очень верное название. Даже когда они умирают, их души еще долгое время неприкаянно бродят по этому миру. Для животных, не осознающих, что с ними происходит, бремя колдовства непосильно. Они не ведают что творят — действительно несчастные.