Леголас и Атеистка

— Ага, — пискнула Сашка, но почему-то вышла.

Некто возвышался над девушкой, пока та изучала пуговицы на чём-то вроде мужской туники, которые, похоже, были золотыми, да… определённо.

— Это ты? — голос звучал удивлённо.

— Определённо я, — на всякий случай согласилась Сашка, но подумав, стала отрицать: — Нет, не я.

Некто продолжал рассматривать Сашку, и у неё почему-то было впечатление, что она видит сама себя. Вот так вот возвышается над собой же сантиметров на двадцать и смотрит.

Выглядела Сашка, по её же мнению, весьма пристойно. Волосы были убраны в причёску «корзинка». Узкие брюки выше щиколотки, блуза без рукавов, зато с огромными карманами на груди, туфли с хлястиком в цвет ремешка брюк — сама классика. Как и просил хозяин салон, по совместительству её родной дядя, мамин брат.

В память о твоих чудесных родителях, дитя моё, я возьму тебя на работу, но, пожалуйста, выгляди пристойно, это уважаемое заведение.

Сашка поморщилась, вспоминая лысого родственника, и вернулась к лицезрению себя.

Да, макияж, пожалуй, ярковат, надо признать…

Стрелки эти… хорошо ещё губы алым не навела, зато не видно следов вчерашнего. И пирсинг на брови очень даже миленько смотрится, и в носу…

Сашка вздрогнула от того, что некто взял её руку, вернее — от ощущения холода от этой руки, она была не просто холодной, она была ледяной, но почти сразу стала комфортной температуры. Она внимательно посмотрела на свою маленькую ладонь в мужской ладони со странно длинными пальцами, и её взгляд сфокусировался на своих тёмно-синих ногтях. Не вызывающих.

Они же короткие.

— Этого не может быть! — почти вскрикнул некто и исчез.

Он просто исчез, словно его и не было.

Сашка моргнула несколько раз и покосилась на травяной настой. Иного объяснения она не видела.

— Что за ерунду ты мне дала? — взвизгнула в трубку Сашка.

— Мята там, душица, листья горошка, — начала перечислять Юлька.

— Анаша?

— Нет, — отпиралась Юля.

— Да что ты! — Сашка почти завизжала. — Поэтому ко мне сейчас приходил Леголас!

— Орландо Блум был в вашем салоне? — подобострастно прошептала Юля.

— Какой Блум? Сам Леголас, собственный персоной. Припёрся, осмотрел меня и свалил со словами: «Этого не может быть».

— Ты можешь не визжать, а спокойно сказать?

— Я и говорю, — провизжала Сашка и ещё раз повторила.

— Наверное, мне надо приехать… — прозвучал явно не на шутку взволнованный голос Юльки. — Ты, главное, оставайся на месте! Слышишь, главное — никуда не уходи.

— Ага, — буркнула Сашка и нажала отбой.

Что мы вчера пили…абсент пили… самбуку пили… веганской ерундой закусывали… точно, завязываю. Или лучше закусываю.

Прошло совсем немного времени, и Сашка уже было начала успокаиваться, хотя и изучила в интернете признаки делирии или «белой горячки» в простонародье, и другие причины возникновения галлюцинаций.

И, на всякий случай, всё же вылила чай, заменив его глотком старого доброго кофеина, заодно решив покончить и со здоровым образом жизни тоже.

Да здравствует мясо и кофе.

Оторвав глаза от журнала, где разглядывала гитары, она снова увидела некоего некто, уже не одного, а в компании. Стоявший рядом мужчина был столь же высок, так же хорошо сложён, с такими же нечеловечески длинными пальцами, но при этом брюнетом с угольно-чёрными глазами. И вот тут-то и было самое примечательное — помимо того, что чёрные волосы каким-то совершенно нелогичным образом светились серебром, его глаза на молодом и очень красивом лице были поистине старыми.

— Ты не мог ошибиться? — вопрошал светловолосый некто.

— Не мог.

— Смотри внимательно! — потребовал светловолосый. — Подойди сюда, — велел Сашке.

— Ага. Тапки теряю, — отрезала девушка.

— Можешь подойти босиком.

— Могу, — согласилась Саша, — но не стану, — и в подтверждение своих слов села на стул, уставившись в журнал.

Ещё чего, слушать глюки… сам уйдёт.

— Видишь? — светловолосый обратился к брюнету.

— Это странно…

— Ты ошибся, — резюмировал некто светловолосый.

— Я никогда не ошибаюсь, — отрезал брюнет. — Подойди ко мне, дитя.

— Тоже самбуку вчера пил? — съехидничала Сашка. — Сочувствую.

— Что-что? — округлил глаза брюнет.

— То, я вчера самбуки напилась, теперь мне мерещатся ушастые, а тебе что? Дети?

— Дитяаааааааа, — в удивлении проговорил брюнет.

— Сгинь, нечистая!

Две высокие фигуры в удивлении смотрели на Сашку, переглядываясь между собой.

— Оба сгиньте! Без глюков голова болит…

— Позволь представиться, дитя, — продолжил вкрадчиво брюнет. — Меня зовут Эарбримад Лифедод Канинейл Финлилир Лирос. Это мои основные имена, остальные двадцать семь не имеют большого значения. Но имени Глюк среди них нет.