Легко ли быть одной?

Прошедшая неделя была настоящим чудом; я была так счастлива, что начала молиться богам, индуистским и всем остальным, чтобы это никогда не кончилось. Когда я думала о возвращении к своей прежней жизни, к бетонным тротуарам, деловым встречам, ленчам, безработице, свиданиям и вечеринкам, внутри меня все начинало трястись. Если бы Томас попросил меня быть с ним до конца жизни, навсегда бросить своих друзей и близких, просто остаться тут и строить вместе с ним жизнь на Бали, я бы мгновенно, не задумываясь, сказала да-да-да. Как будто он приоткрыл лазейку, маленькую дверцу в моем сердце, за которой прятались годы, проведенные среди книжных шкафов и ковровых покрытий, и выпустил через нее мои новые устремления, о существовании которых я не догадывалась. Все, чего мне хотелось в тот момент, – это броситься к ногам Томаса и молить его никогда не покидать меня.

Вместо этого я продолжала идти вперед. Все быстрее.

Мы вернулись на нашу маленькую виллу и тут же рухнули на нашу возбуждающую кровать под балдахином. Мы крепко обнялись и принялись целоваться, плотно прижимаясь друг к другу всем телом.

Тем временем в Штатах

Если оба человека, между которыми установились определенные отношения, находятся в депрессии, в этом не может быть ничего хорошего. Исключительно полезно, чтобы хоть один из них был способен в любой момент утешить и приободрить другого. Серена и Руби находились не в тех отношениях, которые можно было бы считать близкими в классическом понимании этого слова, однако Серена спала у Руби на диване и у обеих были большие проблемы с тем, чтобы встать с постели. В то конкретное утро Серена, проснувшись, на миг абсолютно забыла свое короткое пребывание в роли свами – пока спросонья не потянулась, чтобы пригладить свои длинные светлые волосы, и не поняла, что их больше нет. И тогда она заплакала.

Руби, находившаяся в соседней комнате, в это время видела кошмарный сон про питбуля, которого она обнимала перед тем, как его забрали. Его большие коричневые глаза выглядели такими… ничего не подозревающими. Проснулась она, всхлипывая в подушку. Если бы кто-то в этот момент заглянул в квартиру Руби, он мог бы услышать приглушенную фугу печали в исполнении дуэта.

Наконец Руби сообразила, что проснулась, и перестала плакать. Лежа на кровати и собираясь с мыслями, она услышала доносившиеся из гостиной тихие всхлипывания Серены. Руби смутилась и не знала, что ей делать. Все, что она до сих пор знала о Серене, – это что та побрила голову и ушла в йоговский монастырь, после того как накачалась под завязку алкоголем с куриными крылышками. К тому же Руби еще толком не поняла, насколько близко хотела бы эту самую Серену узнать. Однако сейчас Серена плакала в ее доме.

Поэтому Руби встала со своей постели. На ней была фланелевая пижама с изображением маленьких собачек. Она надела пушистые домашние тапочки и вышла из спальни в холл. В коридоре ее встретил Ванилька и сразу стал тереться о ее ногу. Серена услышала приближение Руби и быстро умолкла. Нет ничего хуже, чем когда посторонний человек видит, как ты плачешь. Если и есть хоть одна причина, чтобы жить без соседей по квартире, это как раз возможность спокойно поплакать в уединении. Серена притворилась спящей, надеясь, что Руби просто уйдет. Но Руби остановилась возле разложенного дивана. Она подождала немного, а потом шепотом спросила:

– Серена, с тобой все в порядке?

Серена зашевелилась.

– О да, – сказала она притворно сонным голосом. – Все хорошо.

– Если тебе что-нибудь нужно, дай мне знать, о’кей?

– О’кей. Конечно.

После этого Руби прошлепала по коридору и снова забралась в постель. Натянув на голову стеганое одеяло, она подумала: «Вот во что превратился мой дом. В Страну Печальных Девушек». Затем она начала мечтать. Руби часто этим занималась. На самом деле в наиболее мрачные периоды именно благодаря этому ей всегда удавалось не сдаваться. Мечты были о лучшей жизни. Однажды по непонятным причинам Руби начала фантазировать на тему того, каким было бы ее утро, если бы у нее в доме был маленький ребенок. Тогда у нее не было бы времени валяться в своей мягкой постели среди взбитых подушек. Она бы уже давным-давно встала, чтобы приготовить завтрак, сделать ребенку бутерброды, одеть его и собрать в школу. И эта мысль не утомила ее, а вызвала улыбку. Руби вдруг поняла, что не может дождаться дня, когда у нее не останется времени думать о себе. И тут она сообразила, что сегодня как раз такой день. Серене, конечно, не семь лет, но Руби была ей нужна. Серена была подавлена и плакала, и, если Руби ничего не напутала, у той где-то через час должна была состояться встреча с прежним работодателем. В это утро Руби определенно могла оказаться полезной. Она сбросила одеяло, вскочила с кровати и прошлепала обратно в холл. Серена больше не плакала, но лежала в позе эмбриона, накрыв голову руками, зажмурив глаза и еле слышно дыша.

– Серена, может, тебе принести чего-нибудь? Чаю или кофе? Может, яичко или еще что-то?