Легкий текст. Как писать тексты, которые интересно читать и приятно слушать

Очень важно находить именно те сравнения, что будут перекликаться с содержанием текста. Тогда их магия заработает на полную.

Если же со сравнениями пока сложно, советую игру, которую придумала Оксана Зайцева, одна их участниц моих курсов. Игра так и называется – «Сравнения».

Суть проста: один человек называет прилагательное, а второй подбирает к нему существительное.

Но что важно: почти у каждого прилагательного есть устойчивая связка с каким-либо существительным. Например, «черный как смоль». Так вот, очевидные существительные подбирать нельзя. Нужно порыться в памяти и найти второй, третий, а то и десятый смысл прилагательного – и приставить существительное вот к этому, неочевидному смыслу.

Черный, как список.

Душевная, как болезнь.

Горький, как Максим (про Горького – это Оксана придумала, а я везде повторяю).

Главная ошибка – становиться посредником между читателем и текстом. → Сокращайте дистанцию.

Одна из самых распространенных ошибок – вставать стеной между читателем и событиями, о которых вы рассказываете. Представьте, что вы – фанат футбола. И вам вдруг предлагают: «Что вы выбираете – посмотреть футбольный матч или послушать, как ваш сосед расскажет про футбольный матч?» Да, в некоторых случаях (когда времени мало, а футбольный матч – на «первенство водокачки») послушать соседа будет даже полезнее. Но, если речь идет о настоящем зрелищном событии, вы захотите увидеть его самостоятельно.

Когда мы пишем художественный текст, одна из главных наших задач – сделать так, чтобы читатель как будто бы «увидел» происходящее. Личность рассказчика нам нужно увести в тень и вывести на сцену героев и события, которые с ними происходят.

Увы, когда мы пишем «я почувствовал, что…», «он подумал, что…», «она увидела, что…» – мы ставим между читателями и героями его. Рассказчика.

Как его нейтрализовать? С помощью приема «эмоции параллельно с действием».

Например, вам нужно рассказать про… да хоть про питерский Эрмитаж. Специально беру более сложный пример, где развития действия вроде бы нет. Но при этом оно все равно есть. Описывая картины и скульптуры, мы параллельно с этим описываем и эмоции, которые мы же сами испытывали, когда оказались внутри главного музея страны.

Причем описываем не по формуле «я почувствовал, как побежали мурашки по коже», а по формуле «мурашки бегут по коже».

Это очень важно – убирайте все «я почувствовал, что…», «я подумал, что…», «я решил, что…». Транслируйте эмоции из мозга (сердца) напрямую!

Поднимаюсь по мраморной лестнице Эрмитажа. Может быть, даже ступаю своими ботинками след в след с Николаем Вторым. Или Первым. Или одним из трех Александров.

Этот факт дает мне возможность не чувствовать себя слишком ничтожной от величия Эрмитажа.

В нем много золота.

В нем много подлинников.

Для мирового искусства он значим настолько, что между ним и мировым искусством можно было бы поставить знак равенства.

Сердце стучит от несоразмерности себя – и Эрмитажа.

И, словно чувствуя, что посетители могут слишком стушеваться от его пафоса, Эрмитаж протягивает им руку помощи: в самые пафосные свои интерьеры пускает совершенно непафосную публику.

На полу перед картиной Рембрандта сидят дети – экскурсовод ведет для них занятие. Мимо античных статуй лавируют мамы с колясками: их собрали на специальную «младенческую» экскурсию.

Только царский трон стоит, огороженный красной ленточкой. Один, пустой, ничей. Власть, зачем за тобой все гонятся? Что в тебе хорошего?

В этом тексте нет подробного описания картин и скульптур. Просто потому, что на описаниях половина читателей бы уснула, вторая половина – закрыла рассказ.

Все могущество Эрмитажа передается через детали и эмоции человека, который эти детали видит. И в этом случае читатель словно сам оказывается внутри – и сам начинает чувствовать то, что чувствовал автор, и думать то, что думал автор.