Легион Проклятых (ЛП)

Керш еще мгновение сидел в тишине и покое. Его тело ломило от боли. Мозг разрывался от напряжения. Этого от него и его Сдирателей хотел Император? В этом состояла его обязанность? Или он просто обрек боевых братьев Керша на резню? Труп-капитан подумал о мирах на пути кометы и космических десантниках, которые могут оказаться в ловушке из-за ее пагубного влияния. О решении отступить или сражаться. Сражался ли он только, чтобы избежать обвинений в трусости или слабости? Был ли Злобокост его наказанием, был ли прав Юрия Скейс, обвиняя его в провале на Виглхэване и гибели его братьев? Уподобился ли он Скейсу, ставшему рабом своего самоистязания, ведя братьев в заведомо проигрышный бой? Или он просто отчаянно пытается вернуть расположение и доверие своего господина? Не притворством и испытаниями на «Пире Мечей» или дуэлью чести. Будет ли Керш достоин стоять рядом с магистром Ордена, после того как прольет достаточно крови служителей Кровавого Бога?

Кнут слез с импровизированной кушетки и сделал несколько шагов вперед. Возможно, настоящие капитаны Адептус Астартес не задавали подобных вопросов. Возможно, сомнения для них остались в прошлом. Он делал вид, что уверен в своих приказах, даже когда лица его братьев выражали озабоченность, старался доказать всем своими делами, что достоин звания труп-капитана. Но все же, Захария Керш не был уверен в своей дальнейшей судьбе. События развивались по собственному сценария, и он не мог контролировать их. Смертные называли их полубогами, но в такие минуты тишины Керш чувствовал пустоту незначительности, глубокую, словно тьма космоса, пропасть рока, в которой его боевой дух горел, словно небольшая свеча. Труп-капитан ощущал холод и одиночество.

В какой-то момент его взгляд опустился на предмет, лежавший на груди Мелмоха, такой же, который он обнаружил на своей груди, когда очнулся. Карта, кристаллическое пластина таро, используемая псайкерами для предсказаний будущего и судьбы, уготованных Императором. Стоя над прибывавшем в коме эпистолярием, Керш поднял карту и повертел ее в руках. На ней была изображена огромная, украшенная рунами колокольня, величественная и древняя, окруженная величественными терранскими ульями. Слова «Campana Spiritus-Perditus» слегка закрывали картинку, но Керш хорошо знал это место. Его знал каждый Адептус Астартес. «Колокол потерянных душ» на святой Терре, расположенный в «Башне героев», и звонивший только в случае смерти истинных героев Империума.

Керш почувствовал холод. Неестественное отсутствие жара в воздухе. Подняв взгляд, он увидел призрака, стоящего на другом краю кушетки и смотрящего на псайкера. Через мгновение фантом перевел взгляд на труп-капитана. Послышался звук стука зубов, и глаз призрачного воина стал излучать красное сияние.

- Значит, это – твоих рук дело,- произнес Керш, показывая призраку карту таро.

Фантом не отрывал от него взгляда, не давая своей жертве ни единого знака.

- Что это значит? – потребовал ответа Кнут.

Призрачный воин молчал.

- Я хочу знать, что это, ты, унылый, не на что ни годный улбюдок.

И снова фантом не ответил. Он просто наблюдал за яростью, разгоравшейся в груди труп-капитана, сохраняя при этом холодное спокойствие. Керш отвернулся. Он снова взглянул на карту, а затем – на фантома. Он ожидал, что тот исчезнет, но его призрачный преследователь, не двигаясь, стоял на месте.

- Фальшивый проповедник, - произнес Керш с нарастающим раздражением. – Сначала я думал, что ты – отголосок Тьмы. Что-то, что я прихватил с собой, оставив безумие позади. Затем – что ты – результат хирургической ошибки, галлюцинация, вызванная неправильным использованием дрели и скальпеля. На какое-то мгновение я подумал, что у тебя есть ответы на все вопросы. Что ты преследуешь меня по какой-то определенной причине, и я должен понять ее. Какой-то великий план. Теперь мне кажется, что я попросту проклят. И призрак, вроде тебя, наслаждается, угнетая меня своим присутствием. Тебя развлекают мои страдания?

Фантом перевел взгляд на Мелмоха и снова уставился на Керша. Он поднял указательный палец, кость вышедшую из трещины на броне, и указал на таро в руке Сдирателя. Картинка начала растворятся, пока полностью не исчезла.

- Снова темные знамения? Ты не можешь выражаться точнее, упрямый ублюдок?