Легион «Проклятых»

С воплем вскочив с табуретки, я рванул в сторону большой лохани с холодной водой, прыжок и, расплескав половину содержимого, я окунулся с головой. Холод кусал и терзал кожу со всех сторон, но, не смотря на это, места где её касались девичьи руки, горели огнем. Под водой до меня доносились удивленные возгласы и звуки собственного имени. Холодная вода подействовала на меня благотворно, постепенно убирая напряжение из мышц и успокаивая разум. Я вынырнул из лохани только тогда, когда легкие стали гореть от нехватки воздуха. Все тело было покрыто «гусиной кожей». Служанка была по-прежнему здесь. От чего кровь снова прилила к щекам, и я как можно быстрее направился к одежде.

— Мы еще не закончили! — решительно сказала, направляясь ко мне девушка.

Я заметался как раненый зверь, не зная, что именно мне предпринять. С одной стороны — я никогда не сражался с женщинами, с другой не хотелось конфликтовать с графом (я и так доставил ему кучу неприятностей, за которые меня уже можно было десять раз казнить), а с третьей… я ничего не мог поделать со своим телом, и смущение сжигало меня изнутри. Не в первый раз за свою жизнь я оказывался в положение, где мне оставалось только сжать зубы и набраться терпения, утешая себя мыслью, что все когда-нибудь заканчивается…

* * *

Я поднимался по лестнице вверх. Новая одежда казалась неудобной, она стесняла движения. Множество ненужных лент, бантов и рюшичек, были нелепы. Хотя на аристократах смотрелись уместно и изысканно. Все что мне пришлось вытерпеть и вынести я не пожелаю никому. После того как меня закончили натирать благовониями, я попал в руки портного. Сухонький старичок вертел меня и так и сяк, громко возмущаясь тем, что у меня откушено ухо, и оно портит всю композицию. Мерки снимались обстоятельно, все те движения, что мне пришлось выполнить, больше напоминали замысловатую гимнастику, нежели снятие мерок. После получив комплект одежды, я запутался в том, как все это одевается и где застегивается и пришлось прибегнуть к помощи. Как назло это оказалась та самая служанка, что приводила меня в порядок в ванной…

Я остановился перед большими двустворчатыми, украшенными резьбой и драгоценными камнями дверьми, они больше подходили для тронного зала, нежели для столовой, наверняка я просто заблудился во всех этих переходах.

— Господин Мор — словно из ниоткуда появился подле меня мужчина средних лет, одетый в ливрею слуги. — Прошу, Вас уже ожидает граф Фальц с домочадцами.

Двери распахнулись передо мной, являя моим глазам большой зал, освещенный огромной люстрой с множеством свечей. Посреди помещения находился длинный стол, накрытый на семь персон. За столом восседал хозяин дома, слева от него сидела, молода женщина, круглое лицо было обрамлено двумя ниспадающими прядями каштановых волос, голубые глаза смотрели вежливо и цепко, прямая спина, разворот плеч, от нее прямо таки разило властностью и силой. Когда её взгляд упал на меня, то губы на мгновение сжались, выдавая непонятное мне недовольство. Помимо вышеописанной пары за столом так же находились двое статных юношей и две леди, одной из которых едва ли исполнил шесть лет отроду. Стол словно был разделен на мужскую и женскую половину. В самом конце мужской стороны стоял пустое место.

— Рад видеть вас господин Мор — вежливо обратился ко мне Фальц. Мне так и не удалось привыкнуть к подобному обращению, тем более со стороны графа — Прошу вас садитесь, сейчас начнется ужин. А пока есть время, я хочу представить вам мою семью. Это моя жена Азель. — Легкий кивок в сторону женщины сидящей слева — А это мои сыновья Ролан и Бриз. — Парни по очереди кивнули мне. — И мои горячо любимые дочери Анна и Люсия — легкий наклон головы от девушки и высунутый язык от малышки. Последнее вызвало светлую улыбку у графа, а вот мать, нахмурившись, строго взглянула на дочку, одним только этим заставив девочку виновато опустить голову.

Не успел кончиться представление членов семьи графа, как в зал стали входить слуги и расставлять тарелки с едой на стол. Мой живот дико заурчал, едва я учуял аромат супа. К лицу прилила краска, а девушки прыснули в кулачки, чем вызвали еще один строгий взгляд матери. Мне было жутко неудобно за случившийся казус, в глаза графини я явно упал до уровня дикаря, только что покинувшего стойбище родного племени. Старательно следя за тем, как и что, берут аристократы, я старался повторять за ними тоже самое, но к моему удивлению, ничего особенного я не заметил, не было ничего такого, чему не учили бы меня родители. Все ели неспешно, маленькими, я бы даже сказал, птичьими порциями, и мне приходилось следовать примеру, хотя дай мне волю, я бы просто выхлебал суп из тарелки, не прибегая к помощи ложек и прочих условностей. Когда черпать было нечего, я застыл, не зная, что предпринять.