Легион Фалькенберга

Это решение не собирались делать постоянным. Совладение назначило губернатора — вопреки возражениям Всемирной федерации церквей. Колониальное Бюро начало подготовку к посылке группы правительственных судей, полицейских, техников и специалистов по развитию промышленности, чтобы Арарат смог обеспечить занятость толпам людей, отправляемых Исправительным Бюро. Но прежде чем эти люди прибыли на планету, «Кенникотт» обнаружил в системе вблизи Земли еще более ценный источник тория, шахты Арарата были законсервированы и у Большого Сената Совладения исчезли всякие причины интересоваться положением на планете. Гарнизон морских пехотинцев был отозван, оставили несколько офицеров, чтобы тренировать местную милицию, которой предстояло защищать стены Гармонии-Гаррисона.

— Ты чем так озабочен? — спросил Дин.

— Да просто вспомнил, что нам рассказывали о планете, когда инструктировали Ты не один учился, — ответил я.

— И к какому заключению ты пришел?

— Ни к какому. Думаю, людям здесь нравится жить как в тюрьме. Осужденные снаружи, горожане внутри. Замечательно.

— Может, в городе есть тюрьма, — сказал Луис. — Получится тюрьма в тюрьме.

— Забавно, — заметил Дин.

Мы шли молча, слушая стук сапог впереди, пока не добрались до новой стены. Здесь у ворот тоже стояли караульные. Через ворота мы прошли в меньший город — Гаррисон.

— Почему они не прислали транспорт за офицерами? — удивился Луис Боннимен. — Тут есть грузовики.

Их было немного, но гораздо больше, чем в Гармонии. Большинство машин — военные транспортные вездеходы. И много фургонов.

— Маршируй или умри, Луис. Маршируй или умри, — усмехнулся Дин.

Луис что-то ответил вполголоса. «Маршируй или умри» — лозунг старого французского Иностранного легиона, а линейные морские пехотинцы — прямые потомки этого легиона, перенявшие множество его традиций. Боннимен не мог вынести мысль о том, что в чем-то не соответствует стандартам службы.

По рядам марширующих солдат передали приказы.

— Будьте похожи на морских пехотинцев! — крикнул Огильви.

— А вот и Фалькенберг, — сказал Дин.

— Как раз вовремя, — ответил ему Луис. — впереди крепость.

— Прекратить разговоры в строю! — приказал Огильви.

«Еще одна традиция легиона, — подумал я. На дверях большей части помещений в казармах линейных морских пехотинцев есть медная пластинка. На ней написано: «ВЫ МОРСКИЕ ПЕХОТИНЦЫ, ВАША ЦЕЛЬ — УМЕРЕТЬ, И ФЛОТ ПОШЛЕТ ВАС ТУДА, ГДЕ ВЫ СМОЖЕТЕ УМЕРЕТЬ». Наследие La Legion Etrangere.[2] Когда я в первый раз увидел эту надпись, она показалась мне возвышенной и романтичной, но теперь я сомневаюсь в том, насколько это серьезно».

Солдаты шли в неторопливом строе линейной морской пехоты. Конечно, это не быстрый шаг, но мы можем так идти очень долго, когда солдаты других частей уже падают от усталости.

Наша кровь в грязи двадцати пяти планет,
И еще на десятке других мы строили дороги,
И все, что мы получим в конце срока службы,
Позволит нам купить одну ночь с дешевой шлюхой.
Земли, которые мы завоевываем, Сенат отдает назад.
И так бывает чаще, чем наоборот,
Но чем больше убито, тем меньше тех, на кого делят добычу,
И мы больше никогда не вернемся сюда.
Мы разобьем сердца ваших женщин и девушек
И можем надрать вам зад,
А потом морские пехотинцы с развернутыми знаменами
Пойдут за этими знаменами в ад.
Мы знаем дьявола, его великолепие и его работу,
О, да! Мы хорошо его знаем!
И когда ты отслужишь свой срок в морской пехоте,
Можешь послать Сенат к дьяволу!

— Возможность, которая есть у всех нас, — сказал Дин. — И мне бы хотелось поскорее. Интересно, что им нужно от нас здесь?

— Думаю, скоро узнаем, — ответил я.