Легион Фалькенберга

— А зачем трубачи? Мне казалось, это несколько устарело.

Фалькенберг пожал плечами.

— Вы предпочли бы приказы голосом? Не забывайте, господин министр, наемники живут не только в бою, но и в гарнизоне. Трубы напоминают им, что они солдаты.

— Наверно, вы правы.

— Время, главный старшина? — спросил адъютант.

— Одиннадцать минут восемнадцать секунд, сэр.

— Вы хотите заставить меня поверить, что ваши люди готовы немедленно улететь? — спросил Баннистер. Выражение его лица ясно свидетельствовало о недоверии.

— Потребуется несколько больше времени для погрузки артиллерии и оружейного батальона, но пехота может отправляться немедленно.

— Мне трудно в это поверить. Разумеется, солдаты знают, что это всего лишь тренировка.

— Откуда им это знать?

Баннистер рассмеялся. Это был плотный человек в дорогом деловом костюме, засыпанном на груди сигарным пеплом. Когда он рассмеялся, частицы пепла поднялись в воздух.

— Ну, вы и ваш главный старшина по-прежнему в парадных мундирах.

— Оглянитесь, — сказал Фалькенберг.

Баннистер повернулся. Охрана Фалькенберга и трубач стояли на местах, и их сине-золотые мундиры резко контрастировали с мрачной синтекожаной одеждой группы, стоявшей за ними.

— У штабного взвода собственное обмундирование, — объяснил Фалькенберг. — Главстаршина.

— Сэр!

— Мистер Баннистер и я осмотрим войска.

— Сэр!

Фалькенберг и гость спустились с трибуны, а Кальвин во главе дежурного взвода пошел следом.

— Выберите любого, — посоветовал Фалькенберг. — Жарко. Сейчас уже не меньше сорока градусов.

Баннистер думал о том же.

— Да. Нет смысла их мучить. В таком обмундировании жара должна быть невыносимой.

— Я думал не о солдатах, — сказал Фалькенберг. Военный министр выбрал роту Л третьего батальона. Все

солдаты выглядели совершенно одинаково, если не считать роста. Баннистер поискал, к чему бы придраться: незастегнутая пряжка, что-нибудь указывающее на индивидуальность — и ничего не нашел. Он подошел к ветерану лет сорока, с лицом в шрамах. Должно быть, регенерационная терапия вернула ему половину тела.

— Вот этот.

— Выйди из строя, Висорик! — приказал Кальвин. — Покажи содержимое ранца.

— Сэр!

Рядовой Висорик, возможно, едва заметно улыбнулся, но даже если так, Баннистер этого не заметил. Солдаты штабного взвода помогли ему разложить защитное нейлоновое покрытие, и Висорик принялся выкладывать на него вещи из ранца.

Ружье, новое абердинское семимиллиметровое полуавтоматическое, с десятью патронами в обойме и круглым магазином на пятьдесят патронов, все патроны на месте, все безупречно чистое. Патронташ. Пять гранат. Нейлоновый пояс со штыком, фляжкой, ложкой и чашкой из нержавеющей стали. Плащ и пончо, стопка нижнего белья…

— Обратите внимание: он готов к любому климату, — заметил Фалькенберг. — Для нетанитской среды ему полагается дополнительное оборудование, но он может выжить на любой обитаемой планете, куда ни попадет.

— Да. — Баннистер заинтересованно наблюдал. Ранец не казался тяжелым, но Висорик продолжал доставать из него вещи. Сумка первой помощи, оборудование химической защиты, концентрированный полевой рацион, суп и концентраты, небольшая полевая печь на керосине…

— Что это? — недоверчиво спросил Баннистер. — Такие есть у каждого?

— По одной на каждую манипулу, сэр, — ответил Висорик.

— Это его доля оборудования на пятерых, — объяснил Фалькенберг. — В нашем полку основную боевую единицу составляют монитор, трое опытных рядовых и один новобранец, и мы стараемся, чтобы каждая манипула полностью себя обеспечивала.

Из ранца продолжало появляться оборудование. Почти все из легких сплавов и пластика, но Баннистер гадал: каков же общий вес? Саперная лопатка, колышки для палатки, нейлоновое покрытие, миниатюрный пламенный резак, оборудог вание для ремонта оружия в полевых условиях, прицел ночного видения для ружья, небольшая пластиковая трубка в метр длиной и восьми сантиметров в диаметре…

— А это что такое? — спросил Баннистер.

— Зенитная ракета, — ответил Фалькенберг. — Против реактивных самолетов неэффективна, но вертолет сбивает в девяноста пяти процентах случаев. Может использоваться и против танков. Мы не хотим, чтобы наши люди излишне зависели от тяжелого вооружения.

— Понятно. Ваши люди кажутся хорошо оснащенными, полковник, — заметил Баннистер. — Должно быть, им тяжело идти.

— Двадцать один килограмм при стандартном тяготении, — ответил Фалькенберг. — Здесь немного больше, на Вашингтоне будет немного меньше. У каждого недельный рацион, оружие для кратковременного боя и достаточно оборудования, чтобы жить в поле.

— А что за маленькая сумка на поясе? — с интересом спросил Баннистер.

Фалькенберг пожал плечами.

— Личные вещи. Вероятно, все, что у него есть. Но если хотите осмотреть, нужно попросить разрешения у Висорика.

— Не нужно. Спасибо, рядовой Висорик. — Говард Баннистер достал из внутреннего кармана яркий платок и вытер лоб. — Ну хорошо, полковник. Вы очень убедительны — вернее, ваши люди. Пойдемте к вам в кабинет и поговорим о деньгах,