Легенды Ых-мифа

Поехали рыбаки к нерестовой реке, поставили сети. Поставили сети так плотно, что загородили вход в реку. И действительно, рыбы подошло к сетям очень много — рыбаки не успевали снимать улов.

Все знали: рыба, как и птица, оставляет потомство там, где она сама родилась. И если её выловить, в последующие годы не жди подходов рыбы.

Знали, но поступили так, как велел этот человек. Уже осенью следующего года люди узнали, что такое голод.

Зима выдалась холодная, затяжная. Голодало всё стойбище.

И мужчины стали искать счастья в охоте на таёжного зверя. Уходили охотники в тайгу, в сопки — не все возвращались. Жители стойбища дивились: куда исчезают кормильцы? А тут ещё пошли болезни, и люди начали умирать.

Только еда могла спасти стойбище от беды.

И вспомнили люди того, кто велел ставить сети в устье нерестовой реки.

Вспомнили его и наказали идти в тайгу.

Хорошим ли был охотником или плохим, но взял оружие, стал на лыжи и пошёл в тайгу промышлять.

Только вышел за стойбище, увидел свежий лисий след. И подумал охотник: „Может быть, удача меня ждёт“. Пошёл охотник вслед за лисой. Шёл, шёл — увидел чёрно-бурую лису: она копалась в заснеженных кустах. Близко подошёл охотник к зверю. И прежде чем пустить стрелу, подумал: „От этой твари сыт не будешь — мало мяса, разве только четверых накормишь. Но зато шкура какая!“

Только подумал так охотник, лиса почуяла опасность, и прежде чем охотник понял, что его заметили, лиса скрылась за кустом. Обругал охотник себя. Но что делать, надо идти по следу: авось где-нибудь да и настигнет зверя.

Долго ли шёл охотник или недолго, но вдруг увидел: след привёл к подножию сопки и оборвался у норы. И заметил человек: нора не похожа на обычные норы — вход в неё шире. Голод и желание добыть зверя заставили охотника войти в нору. Вполз охотник в нору — темень окружила его. Полз, полз человек на животе и почувствовал: стены норы раздвинулись, и голова уже не задевает за верхний свод. Стал охотник на четвереньки и пополз дальше.

Чем дальше полз охотник, тем своды становились шире, шире. И вот встал человек на ноги.

Встал человек на ноги и пошёл дальше. Шёл, шёл — заметил, стало светлее. „Откуда свет? — подумал охотник. — Наверно, прошёл сопку насквозь“.

А вокруг всё светлее, светлее. И вот стало совсем светло, и охотник не поверил своим глазам: попал он из зимы в лето. Густая трава поднимается до колен, белокорые берёзы светлой рощей встали у реки. А река быстрая, горная.

Небо синее-синее. На нём высокие белые облака и жаркое ослепительное солнце.

За берёзовой рощей — синие сопки.

Остановился охотник, ничего не понимает. Подумал, что это сон. Ущипнул себя за руку — больно, ущипнул себя за уши — больно. „Нет, это не сон“, — решил охотник и пошёл по берегу реки. А вода в реке светлая-светлая: видны камешки на глубине и стаи больших серебристобоких рыбин.

Идёт охотник по берегу, смотрит: навстречу вышли двое юношей. Идут юноши по берегу, колют рыбу острогой, весело переговариваются. Когда юноши поравнялись с охотником, охотник узнал их. „Да это же те двое, которые ушли охотиться на оленей и не вернулись. А люди думали: силы покинули юношей, и юноши замёрзли где-нибудь в тайге“.

Поравнялись юноши с охотником и, не останавливаясь, проходят мимо, будто его не видят. Обозлился охотник, окликнул их. Те даже не оглянулись — переговариваются между собой, весело смеются, колют жирную рыбу.

Окликнул их охотник ещё раз. Те будто не слышат его. Совсем обозлился охотник и, оскорблённый непочтением, пошёл дальше.

Шёл, шёл охотник по красивому берегу, видит: впереди большое селение. У каждого дома по нескольку х'асов, сплошь занятых кетовой юколой. Дети весело прыгают, резвятся. Сытые собаки развалились в тени и лениво шевелят пушистыми хвостами — отгоняют мух.

У одного дома сидит мужчина с седеющими волосами, строгает чевл-ручку к остроге. Подошёл наш охотник к нему, а он даже не поднял головы, продолжает строгать и напевает какие-то мелодии.

Присел охотник на корточки, вытащил сумку с табаком, предложил мужчине закурить. А тот никак не ответил нашему человеку, продолжает своё дело.

Тогда охотник кашлянул. Мужчина и на это никак не ответил. Опять обозлился наш человек, ударил рукой по палке. Мужчина удивился и сказал: «Что это: мой чевл ожил?» Удивился старик и опять стал строгать чевл.

Наш человек схватил за конец палки, дёрнул. Нож соскочил с палки и порезал руку мужчине. Мужчина отложил палку, побежал в дом. Наш человек вошёл следом. Вошёл и увидел: ох и богатый дом! На понахнг красивая дорогая постель. Прошёл охотник к понахнг, сел. Справа от него сидит молодая женщина. Она бранила мужчину: «Ты словно ребёнок: строгал палку, а порезал руку». И тут узнал наш человек: молодая женщина была его невестой. Она ведь умерла в прошлую осень? Как же она теперь жива?

Вскоре снаружи донеслись голоса, и в дверях появились те двое, которые встретились охотнику на берегу реки. Они прошли мимо очага, сели на нары.

Обратились в правый угол, где сидела старая женщина:

— Мать, мы наловили свежей рыбы.

Старая женщина сказала: