Легенды о проклятых 4. Ослепленные тьмой

Я не могу избавиться от навязчивых мыслей о ниаде. О ее обнаженном теле на алтаре, о её красных волосах, змеями вьющихся по блестящей поверхности металла. Я сам лично нанес на низ гладкого живота девушки священное клеймо с изображением пятилистника – символа непорочности. Ниада извивалась и стонала от боли, а я впервые в жизни испытал дичайшее сексуальное возбуждение, глядя на ее полную грудь с розовыми сосками, которая колыхалась в такт ее резким движениям от каждого прикосновения раскаленного метала, и скрещенные длинные ноги, между которыми, я знал, меня ждут врата Саананской бездны сладкого разврата. Я произносил заклинания, ощущая, как под пальцами проносятся искры, и каждая вена в моем собственном теле вибрирует от бешеной энергии, которая проходит сквозь него. Пока вдруг металл не окрасился в красный цвет. Это я не удержался и коснулся ниады, и почувствовал, как мои пальцы обожгло, словно кислотой. Это было невозможным, ведь заклинание не распространяется на астрелей Иллина. Только на простых смертных, как доказательство нарушения запрета. Но ожоги говорили об ином – к этой ниаде не могут прикасаться даже астрели. Что-то не так с красноволосой сучкой. С ней определенно что-то не так.

После окончания священного ритуала под длинной рясой на моих штанах осталось мокрое пятно. По ночам я хлестал себя колючей проволокой и стягивал тело широким кожаным ремнем с шипами, чтобы унять отвратительные фантазии и грязные желания, которые лезли мне в голову, мне, Верховному Астрелю, могущественному и сильному, давшему обет безбрачия и испытавшему свой единственный оргазм во время самого священного обряда. В этом она виновата, проклятая ведьма, которая с тех пор искушала меня одним только видом, напоминая о падении и грехе. После этих оргазмов станет больше, как и шрамов на моей спине… Умри, проклятая, или стань моей… Стань моей. Стаааань.

***

Маагар задумался. Отошел к окну, раздвинул тяжелые складки штор. Тусклый свет пробился сквозь заснеженное окно. Солнце теперь выходило все реже, и небо почти всегда окутывал туман. Надвигается вечная ночь… потому что силы Саанана близки. Но Данат знает, как можно бежать от тьмы… и он желает сбежать с ней. Только вначале поставит ее на колени, отнимет силы и сломает волю упрямой красноволосой сучки.

– Одейя – моя сестра. Не девка придворная, не шлюшка, не простолюдинка. Она велиария.

– Конечно… именно поэтому надо очистить ее, показать людям, что член велиарской семьи так же равен, как и любой другой, перед Иллином. Люди боятся и ненавидят ее, а вместе с ней и других детей Ода Первого. Твоя сестра понесла и родила от врага лассарского, сокрушила веру в силу семьи вашей! Очернила имя Вийяров! Как носить его теперь? Разве не стыдно?

Задумался, перебирает пальцами бархат. Что пересилит – братская любовь или жадность и амбиции. Данат поставил на второе. Любовь может быть только к Иллину. Все остальное – привязанности и потребности.

– Хорошо. Я отдам тебе Одейю. Но ты не посмеешь причинить ей вред. Проводи свои ритуалы, но она должна остаться живой.

– Конечно… только гуманность и вера спасут отчаявшихся грешников.

– Никаких костров!

– Никаких костров.