Легенды и мифы Древней Греции

В эту минуту под видом Ментора явилась Одиссею Афина-Паллада. Стал звать на помощь Ментора Одиссей, женихи же грозили ему смертью, если поможет он Одиссею.

Разгневалась еще больше на женихов Афина. Упрекнув Одиссея, что не так храбро бьется он с женихами, как бился он под Троей, обратилась она вдруг в ласточку, взвилась кверху и села на балку над женихами. Три раза нападали на Одиссея женихи, бросая копья в него, Телемаха и в двух верных слуг, но отклоняла копья женихов Афина. Одиссей же и его соратники каждый раз поражали четырех женихов. Убил Филотий ударом копья и дерзкого Ктесиппа и, торжествуя, воскликнул:

– Теперь умолкнешь ты, дерзкий ругатель! Я дал тебе славный подарок за ту коровью ногу, которой ты так любезно угостил Одиссея.

Один за другим падали сраженные насмерть женихи. Вдруг потрясла Афина над их головой своей страшной эгидой. В ужасе стали как безумные метаться во все стороны женихи; так мечутся по пастбищу быки, когда жалят их летом целые рои оводов. Подобно соколам, бьющим голубей, избивали женихов Одиссей, Телемах, Эвмей и Филотий. Страшный крик подняли гибнущие женихи. Нигде не могли они укрыться. Подбежал к Одиссею Лейод и стал молить его о пощаде, но не пощадил его Одиссей и ударом меча отрубил ему голову. Только певца Фемия, певшего против своей воли женихам, пощадил Одиссей по просьбе Телемаха, да еще пощадил он глашатая Медонта, спрятавшегося под коровьей кожей. Велел Одиссей Фемию и Медонту выйти на двор и ждать там его. Стал осматриваться Одиссей, не остался ли еще кто-нибудь из женихов, но уже все они были убиты, ни один из них не спасся.

Повелел тогда Одиссей призвать Эвриклею. Тотчас пришла она на зов своего господина и увидала его, покрытого кровью, стоящим среди трупов женихов, подобного льву, растерзавшему быков. Одиссей повелел Эвриклее призвать тех рабынь, которые провинились своим сочувствием женихам. Призвала Эвриклея двенадцать рабынь. Пришли они и с громким плачем стали выносить по приказанию Одиссея трупы женихов и класть их один около другого в портике дворца. Вынесли рабыни трупы и вымыли всю пиршественную залу, а когда они все это исполнили, Одиссей повелел предать их смерти. Все провинившиеся рабыни были повешены и смертью искупили свое преступление против Одиссея и Пенелопы. Мучительной казни предал Одиссей и предателя Мелантия.

Одиссей открывается Пенелопе

Изложено по поэме Гомера «Одиссея».

Когда рабыни и Мелантий понесли заслуженную кару, Одиссей повелел Эвриклее принести очистительного курения и окурил им всю пиршественную залу. Собрались все рабыни Одиссея; они обступили своего господина и целовали ему руки и ноги, радуясь его возвращению. Плакал и сам Одиссей, увидев вновь своих домочадцев.

Пока Одиссея приветствовали все его домочадцы, Эвриклея побежала в покои Пенелопы, разбудила ее и сообщила ей радостную весть, что вернулся, наконец, ее муж и отомстил женихам, убив их всех. Не хотела верить этому Пенелопа. Она думала, что Эвриклея смеется над ней. Долго уверяла Эвриклея свою госпожу, что действительно вернулся Одиссей, что тот странник, с которым так долго беседовала Пенелопа, и есть Одиссей, что она узнала его по рубцу на ноге, но он велел даже от Пенелопы хранить в тайне весть о его возвращении. Несмотря на убеждения Эвриклеи, Пенелопе казалось невероятным, что Одиссей один мог убить всех женихов. Наконец, Пенелопа согласилась пойти в пиршественную залу. Придя туда, она не могла сразу решить, броситься ли ей в объятия Одиссею или прежде расспросить его, чтобы окончательно убедиться в том, что странник действительно ее мук. Села рядом со странником Пенелопа. Пристально стала она вглядываться в него, – то казалось ей, что это Одиссей, то вновь начинала она сомневаться. Видя ее колебания, Телемах стал упрекать ее.

– О, возлюбленная мать, – так говорил Телемах, – неужели у тебя в груди сердце, подобное камню. Вернулся, наконец, твой муж, а ты сидишь и не промолвишь даже слова. Вряд ли найдется в целом мире другая жена, которая встретила бы так неприветливо мужа, вернувшегося к ней после долгой разлуки.

– Сын мой, ты видишь, что от волнения не могу я вымолвить ни единого слова, – ответила Телемаху Пенелопа, – если странник действительно Одиссей, то есть у меня с Одиссеем такая тайна, открыв которую, мы всегда узнаем друг друга.

Улыбнулся Одиссей и сказал Телемаху:

– Сын мой! Не волнуй мать. Расспросив меня, она убедится, что я Одиссей. Трудно ей узнать меня в этом рубище. Теперь же надо нам решить, как сохранить на время в тайне гибель женихов от граждан города, чтобы не возник мятеж. Ведь самых знатных юношей убили мы, и их родные захотят отомстить нам.