Легендарный Корнилов

20 ноября, решив разоружить стоявших в Новочеркасске два разагитированных большевиками запасных пехотных полка, Каледин впервые обратился за военной помощью к Алексеевской организации. По городу в четком строю прошел хорошо вооруженный офицерский отряд, который успешно выполнил поставленную перед ним задачу. Окружив мятежные казармы и предъявив ультиматум, добровольцы заставили солдат без сопротивления сложить оружие. На следующий день аналогичным образом был разоружен еще один пехотный полк в станице Каменской. Затем последовал приказ Войскового атамана об увольнении солдат этих полков и роспуске их по домам. На некоторое время обстановка в Донской области оказалась под контролем Каледина и Войскового правительства.

6 декабря 1917 года Л. Г. Корнилов, по паспорту Ларион Иванов, беженец из Румынии, прибыл в г. Новочеркасск, где его ждали с тревожным нетерпением семья и соратники. Интересно, что чуть раньше в Ростов-на-Дону приехал бывший диктатор России, бывший Верховный главнокомандующий ее армии и флота переодетый и загримированный А. Ф. Керенский, «прячась и спасаясь от той толпы, которая не так давно еще носила его на руках и величала своим избранником». Так по иронии судьбы примерно одинаково и в одной месте закончили борьбу за власть этих два непримиримых соперника.

Прибыв в Новочеркасск, Л. Г. Корнилов далеко не сразу окунулся в дела активного сопротивления большевикам и формирования Добровольческой армии. Так, А. И. Деникин пишет:

«Под влиянием всякого рода недоразумений Корнилов все еще колебался в окончательном решении. На него угнетающе действовали отсутствие «полной мощи», постоянные трения и препятствия, встречаемые на пути организации армии, скудость средств и ограниченность перспектив.

Извне на Корнилова оказывали давление в двух направлениях: одни считали, что для человека столь крупного «всероссийского» масштаба слишком мелко то дело, которое зарождалось в Новочеркасске, и что ему необходимо временно устраниться с военно-политического горизонта, чтобы впоследствии возглавить широкое национальное движение… Другие звали генерала в Сибирь, на его родину, где «нет самостийных стремлений» и где почва в социальном и бытовом отношении казалась наиболее чуждой большевизму. Наконец, были и просто авантюристы…

Однако мало помалу связь Корн илова с армией укреплялась все более и чем серьезнее, безвыходнее становилось положение, тем больше росла его привязанность к добровольцам и их преклонение перед своим вождем. Его имя сразу заняло центральное место и стало тем нравственным стержнем, вокруг которого группировались все боевые элементы армии…».

Л. Г. Корнилов в Новочеркасске.

И все же, приехав в Новочеркасск Л. Г. Корнилов начал активно помогать М. В. Алексееву с созданием военной организации. Оба генерала постоянно обращались за помощью к Каледину, который не мог находиться в стороне от тех процессов, которые происходили на Дону.

23 ноября (8 декабря) Алексей Максимович принял прибывших в Новочеркасск генералов Деникина и Лукомского. Приезжие были поражены пустынностью и тишиной Атаманского дворца. Войсковой атаман встретил их на пороге своего огромного кабинета, поздоровался, пригласил сесть. Вид Каледина был не из лучших. Осунувшийся, с бесконечно усталыми глазами, он выглядел так, словно был придавлен неизбежно надвигавшимся горем, предотвратить которое нет сил. Он внимательно выслушал Деникина о перспективах развертывания на Дону Добровольческой армии и превращения области в плацдарм борьбы с большевизмом, тяжело вздохнул.

– Поверьте, я всецело на вашей стороне и верю в необходимость совершения задуманного. Но ваши имена, как и имена Корнилова и Маркова, для казачьей массы слишком связаны с попыткой контрреволюционного переворота, – напомнил Алексей Максимович. – Поэтому я рекомендовал бы вам обоим и приезжающему сегодня генералу Маркову пока активно не выступать. Нынче обстановка такая, что вам лучше временно уехать с Дона. Так и мне, и вам будет спокойнее, а главное, так будет лучше для дела.

Прислушавшись к советам Каледина, 26 ноября Деникин и Марков уехали в Екатеринодар, а Лукомский – во Владикавказ. Как показали последующие события, сделали это генералы очень вовремя.

Первые стычки

В ночь на 27 ноября в Ростове-на-Дону произошло выступление большевиков, которые при поддержке отряда черноморских матросов в результате трехдневных боев захватили город. Оттуда в Новочеркасск был направлен ультиматум с требованием признать советскую власть на Дону и передать управление войсками и областью ее представителям. Это был вызов, который Войсковой атаман не мог не принять. С тяжелым сердцем он решил применить военную силу, чтобы восстановить свою власть в Ростове.