Легендарный Корнилов

Теперь о личности самого Л. Г. Корнилова. Ни у кого не вызывает сомнений, что это был умный человек, очень настойчивый в достижении своих целей. Он, сын простого казака, очень рано понял, что путь к успеху лежит только через большой труд, и долгие годы достойно шел по этому пути, не считаясь с риском и опасностями. Он привык быть первым, и на всех этапах жизни стремился к этому.

Большим испытанием для Л. Г. Корнилова стал плен. В те годы пленение генерала, командира дивизии считалось большой редкостью. И даже не сам факт пленения угнетал генерала, а то, что он на длительное время оторван от войск и никак не может влиять на ход продолжавшейся битвы. Я лично думаю, что всякие предположения о том, что Л. Г. Корнилов, находясь в плену, пошел на соглашения о сотрудничестве с противником, под собой не имеют оснований. Я больше верю в его побег, несмотря на то что подробности этого побега имеют ряд неточностей. Корнилов, желая скорее вернуться на родину, упорно шел к намеченной цели, не считаясь ни с какими потерями.

Но вернувшись в ряды армии, Л. Г. Корнилов нашел ее совсем не той, которую оставил весной 1915 года. Верховным главнокомандующим стал император Николай II, который не обладал для этого ни волей, ни способностями. Повсюду говорили о предательстве интересов России немцами, окружавшими трон. Над троном витала зловещая тень Распутина. Окрепла оппозиция на уровне Государственной думы. И за всем этим – незавершенное наступление Юго-Западного фронта, частные неудачи на других фронтах. Самолюбивый, амбициозный Л. Г. Корнилов не мог найти себя в этой атмосфере всеобщего неудовольствия и напряженности.

И тут наступает самый интересный момент – связь генерала Л. Г. Корнилова с организаторами Февральской революции 1917 года. Ни в одном источнике о ней не говорится прямо, но она несомненно была. Может быть, Лавр Георгиевич почувствовал себя Наполеоном 18 брюмера 1799 года? Может, ему кто-то внушил эту мысль. Не вызывает сомнений, что он примкнул к оппозиции власти по нескольким причинам. Во-первых, он был сторонником порядка и хотел поскорее вернуть сильную Россию. Во-вторых, в смене власти он видел новые возможности для своей карьеры и не хотел упускать эти шансы.

Об этом свидетельствует и служба генерала Л. Г. Корнилова Временному правительству. Он служил ему не только честно, но и отчаянно, не побоявшись вызвать гнев монархистов актом ареста императорской семьи. И Временное правительство шло навстречу его карьерным амбициям, назначив командующим армией, командующим фронтом и, наконец, Верховным главнокомандующим. И, как видно, именно в последней должности Лавр Георгиевич наконец-то почувствовал себя равным Наполеону…

Но А. Ф. Кренский и его ближайшее окружение также хорошо помнили, чем завершился спор Наполеона с «Советом пятисот», а в его готовности применить силу ради власти никто не сомневался. Поэтому, словно спохватившись, Керенский стал одним из главных разоблачителей диктаторских замашек генерала. Корнилов же, прервавший свой бег на взлете в момент отрыва от земли, стал в оппозицию к Временному правительству так же жестко, как и в марте 1917 года стал противником семьи Романовых. Он не признавал полумер и никогда не шел на компромиссы.

Оттолкнувшись от монархии, не найдя для себя достойного пути в демократии Временного правительства, генерал Л. Г. Корнилов оставался безусловным рабом своих погон и сторонником жесткого порядка. Он не мог принять Октябрьскую революцию с ее толпами разнузданных солдат и пьяных матросов. Он пошел на Дон, как тысячи других россиян, веривших в возврат старых порядков. Но в отличие от других Конилов шел на Дон с чувством того, что должен возглавить этот процесс. В нем все еще жил дух Наполеона, и было не важно, откуда он начнет свое восхождение, с Египта, с Дона или даже если путь проляжет через Кубань. И генерал Л. Г. Корнилов, не задумываясь, повел своих сторонников в Ледяной поход, погубив при этом многих. Он, как истинный солдат, и сам сложил голову, но не в битве за столицу России, а под далеким от нее Екатеринодаром…

Таким образом, в личности Л. Г. Корнилова Россия получила неординарного человека, которых не так уж много в ее многовековой истории. До него в открытую конфронтацию с властями с 1613 года на столь высоком уровне вступали только Емельян Пугачев, декабристы и, как ни странно, генерал Михаил Скобелев. Все остальные были значительно ниже по рангу, почему и именовались презрительно «бунтарями». Уже поэтому личность Лавра Георгиевича Корнилова заслуживает особого уважения.

После самоубийства А. М. Кал едина и гибели Л. Г. Корнилова в командование Добровольческой армией вступил генерал А. И. Деникин. На тот момент крупнейшим идеологом и организатором белого дела на юге России еще оставался М. В. Алексеев. Базой Добровольческой армии стала Кубань. «Мы уходим в степи, – писал генерал Алексеев. – Можем вернуться только, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы».