Легендарный ФД. Фёдор Гнездилов – московский ополченец, смоленский партизан, советский гвардеец

А в те трагические дни, в связи с продолжавшимся обстрелом Бреста, для эвакуации семей работников обкома партии выделили три легковые автомашины, на одной из которых Лёня Сперанский вместе с другими детьми уехал на восток. Кстати, через «старую границу» беженцев без пропуска (как это было и «до войны») не пропустили. Пришлось ночевать под Минском, пока сумели добыть разрешение на проезд. Легковые машины у «обкомовских детей» отобрали и посадили их на два грузовика. Теперь по дороге шли пешком толпы беженцев, которые просили взять их в машину, но такой возможности не было. На одной из железнодорожных станций «обкомовцы» погрузились в поезд и «малой скоростью» добрались до Челябинска. Затем Лёня Сперанский попал в Уфу, где всю войну работал на заводе (из-за плохого зрения его в армию не призвали). Леонид Иванович вспоминал, что везде в тылу беженцев принимали очень хорошо, помогали им, старались накормить, дать одежду.

Мать Лёни, Татьяна Ивановна, тоже успела эвакуироваться из Бреста. А вот отцу, Ивану Николаевичу Сперанскому, не повезло: ещё до прихода немцев его убили неизвестные люди, видимо, из «пятой колонны».

Теперь рассмотрим, какие события происходили в Бресте по военной линии. 10 июня 1941 года из Генерального штаба в Белорусский особый военный округ пришёл приказ о выводе квартировавших в городе двух стрелковых (6-й и 42-й) и одной танковой (22-й) дивизий в полевой район, где следовало занять оборонительную позицию, причём на ключевом направлении от государственной границы к Минску. Однако этот приказ не был доведен до войск. В связи с этим находившиеся в городе боевые части продолжали заниматься хозяйственными работами, для чего каждый день несколько батальонов без оружия, только с лопатами, отправлялись за стены Брестской крепости для выполнения какого-то задания командования. Военный гарнизон был слабо вооружён лишь винтовками, патроны к ним имелись в весьма малом количестве. Где находилась приданная стрелковым дивизиям артиллерия – теперь остаётся только гадать. История умалчивает и о местонахождении бронетехники танковой дивизии, дислоцировавшейся в Бресте. Лётно-технический состав с военного аэродрома перед самой войной был куда-то отправлен, и все самолёты достались врагу без боя.

Помимо упомянутого приказа от 10 июня, до Брестского гарнизона не были доведены Директивы от 14 июня и 18 июня 1941 года о приведении войск в полную боевую готовность, что полагалось выполнить спокойно, без объявления тревоги и проведения всеобщей мобилизации. В результате три дивизии, которые своевременно не были выведены из Брестской крепости, попали там в «мышеловку» и, несмотря на мужество красноармейцев и командиров, проявленное в бою, были полностью уничтожены. Именно через те бреши в нашей обороне, которые возникли в связи с тем, что эти брестские дивизии не заняли выделенных им полевых позиций, стремительно прошла мощная группировка немецких войск, начавшая окружение Минска. Её стремительному продвижению способствовало то, что ни один из шести мостов через Буг не был нашими сапёрами подорван, и все они были захвачены немцами в исправном состоянии. На артиллерийском полигоне, расположенном восточнее Бреста, по приказу штаба Западного округа в эти дни планировалось проведение опытных учений с использованием новой техники. Собранные здесь подразделения, не оповещённые о начале войны, были почти полностью уничтожены немцами, которым и досталась вся брошенная материальная часть.

На следствии арестованный бывший командующий Западным фронтом Павлов Д.Г. признал, что на Брестском направлении было большое предательство, вследствие чего это важнейшее направление оказалось слабо прикрыто.