Легендарный барон

Бой на перевале Дзун-Харьястай продолжался до наступления темноты. С нашей стороны введено было полтора полка — 2-й полк и монгольский дивизион 3-го полка подъесаула Бородина. В начале боя красные потеснили Бородина и заняли некоторые возвышенные точки на хребте. Но контратакой 4-й русской сотни 2-го полка они были сбиты и отброшены за перевал. Пользуясь большим превосходством в силах, красноармейцы растянули фронт (что было крайне невыгодно для нас) и в продолжении дня медленно, но планомерно зажимали нас в клещи, продвигаясь вверх справа к перевалу. Вечером обстановка была такова: мы занимали самый перевал и две незначительные вершинки с той и другой сторон от него, красные же окопались по склонам с трех сторон. Нетрудно было догадаться, что они поджидают подхода остальных двух полков своей бригады и хронически запаздывавшей артиллерии.

Когда стемнело, наши части были сняты с позиции с соблюдением всяческих предосторожностей, и отошли в урочище Будун (18–20 верст от перевала), к перевозу через р. Селенгу.

Памятный отход… Налетела гроза, гроза в горах… Молнии чертили небо по всем направлениям. Грохот громовых ударов с безумной энергией волнами перекатывался по вершинам. А с беспрестанно разрывавшегося неба и с крутых склонов узкой пади обрушивались яростные лавины воды. В такт каждого взрыва грома всадники-монголы, словно былинки, пригибались к лукам своих седел. И до тех пор, пока гроза не утихла, то возвышая голоса до степени дикого воя, то понижая до чуть слышного бормотания, тянули они свои молитвы, а может быть, творили заклинания. В этом своеобразном хоре слышался ужас и стоны, и, порой, мольба номада, беззащитного перед столь устрашающими явлениями природы. Но почему так гневались старые боги? Да, вероятно, потому, что пришельцы учинили грубую бойню на священном перевале, у самого омбона, где столько поколений людей творило благочестивую молитву.

Гроза уходила на северо-восток. Дождь перестал. И только постепенно угасавшие зарницы напоминали о недавнем драматическом эпизоде в атмосфере, разыгранном с такой поражающей воображение экспрессией.

В седьмом часу 11 июня из оставленной нами ночью пади Дзун-Харьястай показались группы, а затем колонны пеших красноармейцев. В 8 часов цепи их были уже в 2000 шагов от наших постов. Позиция унгерновцев страдала крупными погрешностями. Правый ее фланг упирался в реку под углом в 50 градусов, а левый сливался со степью. Генерал Резухин до последней возможности не вызывал на позицию свою отдыхающую бригаду. По тревоге оба полка вынеслись вперед и заняли заранее намеченные места. Стрелковые цепи наших спешенных полков залегали на двух соединенных между собой сопках, полого спускающихся в сторону противника. Левый же совершенно открытый со стороны степи фланг и свой тыл генерал оборонял лишь двухорудийной конно-горной батареей поручика Балка, укрыв ее за маленькую круглую сопочку, которая находилась в одной-полутора верстах левее фланга основных позиций. Главнейшие опасности таились в том, что, в случае обхода противником левого фланга, некуда было отступать и, во избежание худших зол, пришлось бы броситься в Селенгу. Перспектива эта была не из приятных, так как река в том пункте имела до 150 саженей ширины, при скорости течения 12–15 верст в час.

Красные повели наступление силами в 4–5 батальонов (почти два полка). Третий же полк красноармейской бригады (или же недостающие батальоны от тех двух полков) отправился в обход, но по счастью запоздал. Он вышел на сцену лишь в сумерках, когда схватка была определенно решена в нашу пользу. Ввиду того, что генерал Резухин вызвал на позицию оба полка, в резерве осталась только одна лишь 5-я оренбургско-забайкальская сотня 2-го полка и два горных орудия поручика Виноградова. Вскоре после начала боя из соседней пади, которая выходила в долину Селенги верстах в двух-трех к западу от пади Дзун-Харьястай, выскочил трехэскадронный отряд конницы противника. Он быстро пошел по направлению к батарее Балка, с намерением прорваться в наш тыл.

Эти эскадроны были встречены артиллерийским огнем и поспешно ретировались в ту же падь, из которой они имели неосторожность появиться. Вся эта конная группа или, по крайней мере, два эскадрона перешли через горы обратно в падь Дзун-Харястай и после 13 часов оказались против нашего левого фланга.