Легендарные характеры

18) (1) Октября 7. В Александрии был славный художник, делавший необыкновенно изящные вещи из серебра и золота. Его звали Зенон (в Прологе он называется "златокузнец"). Он был потаённый христианин. По художеству его ему нигде не было равного. Самые именитые женщины роскошного города наперебой непременно хотели иметь украшения, сделанные этим искусным мастером, а Зенон не успевал исполнять всех делаемых ему заказов. Богатые щеголихи Александрии шли наперебой одна перед другой и платили очень дорого, чтобы перещеголять друг друга, но только и это не помогало. Тогда в Александрию приехала из Антиохии одна молодая красавица, необычайно своенравного и настойчивого характера. Она имела привычку ни пред чем не останавливаться для достижения своей самомалейшей цели, а цель её в Александрии была превзойти здесь своею пышностью всех александрийских женщин. Имя её было Нефорис или Нефора. Вся Антиохия знала её как самую первую красавицу, затмевавшую собою всех иных в роще Дафны. Она захотела во что бы то ни стало иметь "головную утварь на красоту своего тела" и не послала звать к себе художника, потому что знала, что Зенон откажется, а она взяла золото и драгоценные камни и сама пошла к нему и стала его "умолять" сделать для неё такое головное украшение, которое как можно более шло бы к ней и ещё сильнее возвысило "красоту её изящного тела".

Зенон, удаляясь от шума, жил за городом в красивой местности, до которой было довольно далеко. Нефора шла сначала тенистою аллеей, по которой ей встречались рабы, несшие в паланкинах женщин, и с грохотом проезжали колесницы на конях с подстриженными гривами, потом путь становился безлюднее и тише. От аллеи начинались мелкие свёртки по тропинкам в удолья, утонувшие в рощах. У одного из этих свёртков под ветвистым деревом сидел старик и кормил своего верблюда. Нефора спросила его, где живёт Зенон златокузнец. Он ей указал на поляну, где зрели ароматные дыни, меж сирени, жасминов и роз, а сзади катился ручей и за ним в чаще кустов стоял белый домик. Вокруг было тихо - только чёрные дрозды сидели на белом карнизе и пели. Дверей не было видно. Нефора ударила три раза в стену - и перед ней раздвинулась панель и её встретил Зенон.

Он был поражён и недоволен её посещением, но принял её в свою мастерскую. Это была большая, квадратная комната без окон, - свет проникал в неё через потолок, сквозь фиолетовую слюду, отчего все вещи казались обвитыми какою-то тонкою дымкой. По середине комнаты стоял бронзовый ибис и из его клюва струилась свежая вода; в углах помещались обширные тазы, в которых рос златоглавый мускус и напоял всю атмосферу своим запахом. Все стены были покрыты художественными произведениями искусства. Здесь были и Апис, и фараоновы кони, и шесты, и посуда.

Застигнутый дома врасплох, "златокузнец" не мог отделаться от этой бойкой и настойчивой гостьи и стал с ней разговаривать, невольно замечая, что она чрезвычайно красива и одета к лицу, так что красота её выдаётся ещё ярче. Чернокудрая голова её была покрыта широким и тонким полосатым кефье, мягкие складки которого облегали, как воздух, её чёрно-синие кудри. Кефье перевязано было жёлтым шнуром. Её уши, руки и пальцы были украшены серьгами, кольцами и браслетами, а на шее было золотое ожерелье из множества тонких цепочек и на конце каждой из них дрожали жемчужные перлы. Ресницы её были подведены, а концы пальцев подрумянены и тонкие ногти отливали радужным перламутром. На поясе её, который обхватывал приятного серого цвета тунику с красною каймой, висело маленькое зеркальце и такой же маленький сосуд с пахучею индийскою эссенцией.

Она села, не ожидая приглашения хозяина, погляделась в своё зеркало, прыснула на себя и перед собою духами и пригласила художника, чтоб он помог ей обсуждать: как ей можно ещё "приумножить её красоту". И когда увидала, что он растерялся, то дабы не дать ему опомниться и сразу преклонить его на свою сторону и получить от него такую изящную "утварь", какой нет ни у какой другой именитой женщины во всей Александрии, она стала прельщать его своею красотой, с намерением довести это до крайнего результата. "Тогда, - думала она, - он, как любовнице своей, сделает для меня убор всех лучше, а вреда моей чести от этого никакого не будет, ибо никто даже и не подумает, что я, будучи столь знатна и богата, согласилась бы такою ценой златокузню его купить". Подходы щеголихи были так ясны, что художник не мог их не понять, но она ещё их усилила, - она сказала ему: