Легенда сумасшедшего

Тихо шуршат по песку тяжелые копыта дромадеров, шелест ветра в бархане, тихое журчание голоса гида, шепотом переговариваются туристы… Шур-шур-шур… Шур-шур-шур… ритмичное шуршание… Откуда оно взялось? Оно не такое, как остальные звуки… искусственное… синтетическое… Это чужое шуршание! Я стал нервно озираться по сторонам — шуршало ВСЕ! Засосало под ложечкой, пульс участился, а в нижнюю часть затылка впились сотни мелких иголок. Мне показалось, что я слышу какие-то голоса: это клеенчатые пауки вздымаются и опускаются на своих плоских клеенчатых лапках и что-то бормочут! Я сжал в руках рукоять своего автомата и передернул затвор — этого звука в тиши марсианской пустыни было достаточно, чтобы все в смене остановились. Больше всего на свете мне хотелось сейчас остаться одному и проблеваться на эти треклятые пески! Внезапно я все понял! В глазах потемнело, но я отчетливо разглядел в ночном небе светящийся сиреневым цветом по периметру огромный треугольник. В его центре сиял розовый луч, который упирался в пески бархана, оставляя на них кроваво-красное пятно! Оно медленно ползло к нам! Ко мне!

Словно в ночном кошмаре я тронул шпорами своего дромадера и проехал пару шагов вперед… Ирина! Луч не должен попасть в нее первую! Я перегородил собой тропу и, бросив бесполезный автомат, вцепился в гриву своего верблюда до онемения в пальцах!.. Дромадера трясло так же, как и меня…

Медленно, будто специально, проекция луча подползала все ближе и ближе, а я пытался взять себя в руки и изо всех сил вцепился зубами в капюшон своего экстрим-комбеза… В глаза ударил яркий свет… запахло озоном… а я проваливался в бесконечную черную яму, засыпая на лету…

Я парил над огромной красной долиной… Пески приятно ребрились мелким узором, будто застывшие волны. Среди ландшафта огромным вздыбившимся каменным пузырем выделялся потухший вулкан Олимп, с зияющей бездонной пропастью жерла в центре. На верхней его площадке, рядом с провалом в недра, стояло огромное, чуть вогнутое зеркало, тускло-красноватого оттенка. Внутри него шевелились какие-то тени. Я подлетел поближе и примостился на каменной глыбе, заменявшей ему подставку.

Вдруг изображение в зеркале сфокусировалось, и возник поясной портрет бородатого мужчины с косматыми бровями и обернутого простыней…

— Ты? — спросил он меня грозным голосом, несущимся над вулканом раскатистым эхом.

— Я, — ответил я.

Он мрачно кивнул:

— Ну и зачем ты приперся сюда, ко мне на Олимп?

— Понимаешь, старик, — я глубоко затянулся сигаретой, — мы ведем группу туристов…

— Дионис, — он сурово нахмурился, — ты мне зубы-то не заговаривай! Это ведь ты науськал Гефеста, чтобы тот подпоил твоим зельем Прометея, и тот полез в наш плазменный генератор?!

— Да это все какие-то домыслы! — не выдержал я. — Сто лет мне не нужен был ваш плазменный генератор!

— Сто лет не был нужен, а сейчас понадобился, — подозрительно прищурился старец. — Ты всегда был слишком любопытен — за это я тебя и любил. — Он неожиданно смягчился. — Ты проживаешь много жизней, как и подобает тебе! Люди — твои игрушки, а ты — игрушка людей… Гея, то есть Пангея… Помнишь, как все начиналось?

— Нет, — произнес я медленно, сам удивляясь своему голосу, — не помню…

— А ты поищи, поройся в памяти — все на месте…

— Где? Я хотел бы просто вспомнить…

— Скажу тебе по секрету: ты не там ищешь…

— А где надо? — удивился я.

— Иногда, — он лукаво прищурился, — то, что мы ищем, находится совсем не там, где мы ищем.

— А как мне это понять?

— Ты чувствителен, мой сын, — ты многое знаешь в душе своей, твоя мать… — Он мечтательно сощурился. — В общем, я возлагаю на тебя большие надежды… Помнишь, когда ты был маленький, бабушка и мама читали тебе сказки, а ты слушал. Внимательно слушал… Слушал голос своего «я»… Вот и сейчас… Слушай… слушай… слушай… Ты слышишь? Ты меня слышишь? Ты слышишь меня?! Ты? Что-то шуршит… Может, надо немного аммиака? С ним точно все в порядке? Успокойтесь, дамочка, он не помер — реакция зрачков в норме… Он же закрыл вас! Сделайте хоть что-нибудь! Сибилла, уведи ее подальше… Приятное шуршание… Слышишь?.. Это просто глюк, все в порядке… Вы что, глюков никогда не видели? Странный! Ты слышишь меня?!

Мне показалось, что кто-то трогает меня за лицо…

Кажется, я помню людей, которые говорят со мной…

Ирина?

Я дал себе команду сделать свет — веки, словно налитые свинцом, поднялись, и я увидел искаженное лицо Йоргена с занесенной наотмашь ладонью.

— Йорген, ты что, охренел меня так лупить? — заплетающимся языком промямлил я.

— Все в порядке, — крикнул Йорген, — очухался!

Я лежал на песке, и тело мое сотрясалось от дрожи!

— С туристами все в порядке? — Слова будто выговаривал за меня чей-то чужой рот, но в голове постепенно прояснялось.

— Все нормально, Дэн, — услышал я напряженный женский голос откуда-то сверху. — Как вы?

— Кажется, я упал с верблюда, — ответил я. — Глюк прошел?

— Странный. — Я увидел над собой невозмутимое лицо Сибиллы. — Все нормально — ты правда упал с верблюда. А глюка больше нет!

Я почувствовал болевое ощущение в районе локтевого сгиба правой руки.