Легенда Сонной Лощины

– Ах, не тронь меня! – молил он.

Но впереди оказывался всего лишь куст, покрытый снегом, вовсе не домовой.

– О боже, что это? – шептал он.

Но то был всего лишь скрип собственных его шагов на снегу.

Он весь съеживался, он боялся даже оглянуться через плечо. Но был один призрак, которого Икабод боялся больше, чем всех других. То был таинственный всадник, о котором часто поминали фермерские жены.

Порой поздней ночью, проходя темным лугом, Икабод слышал громкий шорох, гул, шелест в деревьях.

– Это просто ветер, – успокаивал себя Икабод.

Однако не был вполне уверен, что это не он – Всадник без головы!

2

Мало того, что он занимался с детьми в школе, помогал по хозяйству людям, которые ему предоставляли еду и кров, Икабод был еще и учителем пения. Немало блестящих монет заработал он тем, что учил молодых людей распевать гимны.

По воскресеньям он с гордостью вставал в храме впереди всех и дирижировал своим хором отборных исполнителей.

– По-моему, – говорил он потом знакомым, наши гимны сегодня сильно украсили службу. Не правда ли?

Конечно, его голос перекрывал все остальные. Он разносился на целую милю, и вы даже могли услышать его, гуляя по другому берегу озера. Говорят, что и до сих пор тихим воскресным утром возле церкви можно услышать эхо звонкого голоса Икабода.

Человек образованный, Икабод имел тонкий вкус и знания, намного превосходившие те сведения о жизни, какими могли похвастаться грубые сельские жители. И конечно, он нравился всем девушкам и женщинам в округе. Куда бы он ни зашел в гости, ему подавали самые вкусные булочки, а то и ставили на стол серебряный кофейник.

Икабод же вовсю старался оправдать это доброе мнение дам. Он с ними беседовал после воскресной службы. Он срывал для них виноградные гроздья с диких кустов. Он им пересказывал все изречения, начертанные на надгробных плитах местного кладбища.

– Под камнем сим лежит жена моя, – декламировал он. Покой дарован ей. Его вкусил и я.

И дамы дружно прыскали.

Он хаживал с ними вместе к мельнице у пруда, а робкие деревенские увальни плелись сзади. Они были пугливы, как овцы, и завидовали умению Икабода обращаться с дамами.

Дамы считали Икабода человеком большой учености. Он читал им отрывки из «Истории нового ведовства». Ведьмы и волшебство были предметы, в которые сам он глубоко верил. Однако при всей своей начитанности Икабод обожал страшные рассказы у камина. Пожив в Сонной Лощине, он еще больше пристрастился к историям о домовых и привидениях. Чем несуразней, чем нелепей была история, тем с большим аппетитом он её заглатывал.

Часто после конца уроков лежал он в высокой траве подле рокочущего ручья и часам читал про ведьм, домовых и призраков. Бывало, уже темнело, когда он отправлялся домой. Каждый звук будоражил его воображение. Крикнет ли козодой в горах, квакнет ли жаба, ухнет ли филин, а то и просто скрипнет сучок, прошелестит крыльями птица – а уж у него волосы встают дыбом.

Его пугали светляки. Жук падал на него в темноте, а уж он бежал что было мочи, уверенный, что к нему прикоснулась ведьма. Единственное спасение тут были гимны, и он громко их распевал в надежде прогнать злых духов или хотя бы заглушить те звуки, какие они издавали.

– Видно, Икабод Крейн идет, – говорил фермер жене, сидя дома поздно вечером. – Опять горланит на всю округу.

Но все эти страхи и ужасы, допекавшие Икабода, были собственным его измышлением. Каких бы ни видел он призраков, как бы ни гонялся за ним дьявол в разных обличиях, наступал ясный день – и все это таяло. И, в общем, жизнь у Икабода была безбедная и приятная. Покуда однажды на жизненном пути не встретилось ему существо, более опасное для мужчины, чем все домовые и ведьмы вместе взятые, а именно – женщина.

3

– Мисс Ван Тассел, – сказал однажды вечером Икабод Крейн, – сегодня голос ваш звучит просто чудесно. Вы делаете большие успехи.