Легенда о Живых и Мёртвых

— Значит, так, уно моменто! — Даниэль вернулся к столу и принялся наматывать узкие полоски бумаги с рисунками на одно из маленьких колес своего жестяного чудовища, сей процесс занял порядка пяти минут, Прохор засекал. — Молча смотрим и восхищаемся!

Он закрепил конец бумажной ленты на втором колесе, зажег лампу и стал крутить вороток. Колеса со скрипом завертелись.

— Ну и?! — хмыкнул писарь.

— На стену смотри, чудо в перьях! — крикнул мастер, махнув рукой.

Фрэд и Прохор устремили свои взгляды туда, куда указал изобретатель.

На стене, завешенной белым полотном, шевелились причудливые фигурки. Они очень походили на крохотных человечков и размахивали руками, прыгали, приседали и ходили вперед-назад.

— О… е… а…! — выдохнул Фред.

— О… е… а…! — подтвердил Прохор, когда мастер закончил представление и отдернул занавеси, наполнив комнату дневным светом. — Что это такое?

— Понравилось?

— Ты еще спрашиваешь?! — в один голос ответили писарь и король.

— Я знал, — Даниель гордо прошествовал к столу, сел на стул и заложил ногу на ногу.

Наступила минутная тишина. Друзья изобретателя пытались осмыслить увиденное и прийти в себя. Такое впечатление произвели на них живые картинки! Прохор ходил вокруг стола, разглядывая чудо-агрегат, а за ним по пятам следовал Фрэд, который то и дело разводил руками и с умным видом кивал.

— И как это работает? — спросил он.

Даниэль встал.

— Не буду углубляться во все тонкости. Вот в этой коробке имеется линза, как в очках, только много больше. Именно она увеличивает мои рисунки, если их можно так назвать. Это только на первый взгляд они все одинаковые, а на самом деле каждый отличается от следующего на самую малость. Вот, а если их передвигать быстро-быстро, то они оживают. Ну а лампа, чтобы все видно было. Как-то так, — мастер почесал затылок.

— Тебя точно сожгли бы на костре, как колдуна! — подытожил писарь. — Тебе несказанно повезло. Ты мне вот что скажи: зачем эта штука нужна? Думаешь, кому-то это будет интересно?

— Ну ты же вон даже рот открыл от удивления, значит и другим понравится.

Писарь не успокаивался.

— Да с ума сойдешь рисовать. Вон ты сколько накропал, а делов на минуту. То ли дело театр — все просто, оделся, слова выучил, и готово, а тут… — Он махнул рукой. — У твоего изобретения нет будущего.

— Да иди ты кобыле под хвост! — послал Фреда Даниэль и обратился к Прохору, который, заложив ладони за ремень, наблюдал за спором. — Ну хоть ты ему скажи!

Король кашлянул.

— Время покажет. Мы к тебе чего пришли. Собирайся в путь. Ждет тебя, касатик, дорога дальняя, харчи казенные.

— Теперь-то куда?! — округлил глаза мастер.

— К Северным горам, — Прохор еще раз оглядел изобретение.

— Опять, что-ли упыри-вампиры чудят? — припомнил Даниэль историю, что случилась в Горянке, и запустил пятерню в копну белых волос. — Надо было всю эту бывшую знать сжечь, и дело к стороне.

Государь отмахнулся.

— То дело прошлое. Нынче новая напасть. На пару дней делов, мухой обернемся, одна нога здесь, другая там. Даже заскучать не успеешь.

Мастер вздохнул.

— Было бы по кому… — Он подошел к окну и уставился в никуда. К нему подошел Прохор и приобнял по-отечески.

— А как же торговка цветами, что живет у восточного хода? Неужто ты думал, что никто не знает? Мы уж в замке пари держим, что вы свадьбу сыграете в этом году. Не разочаруйте меня. Я на вас двадцать золотых поставил.

Тут голос подал писарь.

— Это все, конечно, хорошо, но долго вы еще, простите, телиться будете? Уже вернулись бы давно, — Даниэль и Прохор с укором посмотрели на служителя пера, а тот пожал плечами. — Долго вы еще лясы точить будете? Как говорится: сделал дело — гуляй смело. Давайте слетаем по-быстрому во Фрилфаст, заборим тамошнюю нечисть, и тогда женитесь, сколько вам влезет. Нет. Вы, конечно, можете и дальше трепаться, но тогда я пошел в замок. Если вам делать нечего, то у меня там работы непочатый край.

Прохор охнул и поклонился, метя пятерней половицы.

— Извиняйте, ваше занудство. Вы уж не гневитесь, что отвлекли вас от забот праведных…

— Прощаю, — махнул дланью писарь, смутившись и понимая, что зашел в своих причитаниях слишком далеко.

Даниэль так глянул на Фрэда, будто хотел того испепелить. Он сорвал фартук и выпрыгнул через открытое окно во двор. За ним последовал Прохор, а уж потом и летописец. Троица, обойдя жилище мастера кругом, вновь оказалась перед входом. Хозяин дома упер руки в бока и вздохнул.

— Надо бы мне забор покрасить, крышу покрыть, колодец почистить и деньгу на свадьбу накопить, — Он искоса посмотрел на венценосного друга, но тот и ухом не повел. — Я говорю, денег надо. Или мы с тобой за спасибо полетим?

Прохор сначала не понял, что последняя фраза предназначалась ему, и сообразил только после того, как Фрэд стукнул его локтем в бок.

— А, вот ты к чему… Само собой, суточные, премиальные и все такое.

— Когда отправляемся?

Фрэд покачал головой.

— Ты глаза-то протри. Вон наши тюки на крыльце стоят. Мы уже собрались давно, только тебя, окаянного, ждем.

Даниэль нахмурил брови.