Легенда о воре (ЛП)

Перед ним раскинулся Ареналь, самое знаменитое место торговли в христианском мире. Эта огромная площадь, простиравшаяся между западной стеной Севильи и полноводной Бетис, поражала всех, кто посещал город. Мальчик тоже поддался ее чарам, когда прошлой зимой впервые на нее вступил. Каждый день, от рассвета и до заката, тысячи людей толпились на этом открытом пространстве.

Буквально все товары мира собирались в этом месте, где торговали мехами и зерном, специями и сталью, оружием и боевым снаряжением. В хаосе, понятном только тем, кто годами был в него погружен, кондитеры и кожевники смешивались с ювелирами и сапожниками под сотнями голубых, белых и коричневых навесов. Удары молотков и бурление в котелках сливалось с торопливой торговлей на каталонском, фламандском, арабском и английском, если назвать лишь малую часть языков. Чему можно было очень быстро научиться в Аренале, так это надувать на всех возможных языках.

Именно Ареналь превратил Севилью в столицу мира. Речной порт, защищенный от нападения пиратов благодаря расположению в глубине материка, по официальному пожеланию Филиппа II стал обязательной остановкой для всех торговцев из Индий. К этой пристани никогда не было пришвартовано менее двух сотен кораблей, а в течение ближайших недель ожидалось прибытие почти трехсот. Когда все корабли флота доберутся до места назначения, они образуют гигантский лес из мачт и парусов, которые буквально закроют из поля зрения противоположный берег, Триану.

Санчо взвыл от радости, когда увидел, как из-за южной излучины реки появляется "Изабелла", флагман флота, которому принадлежала честь прибыть в гавань первым. В тот же миг пушечная батарея на Золотой Башне издала оглушительный залп, а затем еще один, и еще, до тех пор, пока корабль не достиг пристани под дружное "ура" зрителей. Дым от пушек и запах пороха заполнили воздух над стеной, где находился Санчо, и наградили мальчика острым жжением в носу; по крайней мере, это скрыло смрад, поднимающийся от трепещущей массы людей, уже битком набившей площадь. Дворяне и простолюдины локтями сражались за место, откуда можно было наблюдать высадку.

Хотя он уже больше года жил в городе, Санчо так и не смог привыкнуть к вони на улицах. Его детство прошло в одиноком домишке, где единственной компанией ему была мать и путешественники, останавливавшиеся на пути из Эсихи в Севилью; в основном погонщики и торговцы, но от случая к случаю заезжали и люди благородного происхождения. Всех их объединяло одно: они воняли. И вонь простолюдинов была более сносной, потому что они не скрывали ее под маслами и духами, как это делали дворяне. Конечно, в их доме было достаточно выйти во двор, чтобы вдохнуть свежий воздух. В городе же с более чем сотней тысяч душ, где лучшим способом избавиться от отбросов считалось выкинуть их в окно, спастись от зловония было негде.

Остаток утра Санчо провел на стене. За каждым новым выгруженным тюком, каждым новым сундуком, поднимаемым на телегу, по толпе бежала волна, передававшая название содержимого. Специи, кампешевое дерево, кораллы, серебряные слитки. Мальчик представлял длинную дорогу, проделанную каждой из этих бочек, и мечтал однажды отправиться в обратный путь, участником этих приключений. Он так погрузился в свои мечтания, что осознал, в какой серьезный переплет попал, лишь услышав, как колокола пробили половину четвертого.

"Брат Лоренсо отдубасит меня, если я не успею на урок вовремя", думал он, снова поспешно спускаясь в промежуток между стеной и домами.

Едва его ноги коснулись земли, он пустился бежать обратно в сторону Ла-Ферии. Однако, не успел он миновать и дюжины улиц, как завяз в толпе зевак, что сгрудились, наблюдая, как по улице тащится вереница тяжело груженных повозок в сопровождении вооруженных стражников. У Санчо от волнения замерло сердце, когда он догадался, что повозки везут золото Индий - скорее всего, на монетный двор.

Проскользнув между ног зевак, он пробился в первый ряд. У него не было времени дожидаться, пока процессия покинет улицу, а потому, выбрав две повозки, зазор между которыми был побольше, он бегом бросился через улицу. Стражники протестующе закричали, но было уже поздно.

Испуганная видом бегущего наперерез мальчика, одна из лошадей встала на дыбы, и повозка накренилась. Санчо в страхе бросился бежать, но поскользнулся и шлепнулся на задницу. Один из ящиков, стоявших на повозке, поехал вниз и рухнул бы прямо на Санчо, если бы тот не успел увернуться. Крышка ящика откинулась, и часть его содержимого рассыпалась по брусчатке. Толпа восторженно взревела, увидев сверкающий поток золотых монет, хлынувший на мостовую.

На какой-то миг ему показалось, что время остановилось. Навсегда впечатались в его память деревянный ящик с выжженной надписью "ВАРГАС" меж двух монет, одной из которых был реал, а другая была ему незнакома, звон монет, рассыпающихся вокруг, и голодный блеск в глазах людей, готовых броситься подбирать раскатившееся золото.

"Сейчас меня затопчут", - подумал он, обреченно закрыв глаза.