Легенда о свободе. Мастер Путей

– Я никогда раньше не встречал подобных упоминаний, и Абиль не находит их. – Эниль был огорчен. – Мы ищем изо всех сил… Если Атаятан действительно на это способен, и если нет особых ограничений, то…

– …то это страшно, – закончил за него Вирд. – И это важно.

– Я соберу Пророков, Толкователей и просто историков Пятилистника, и мы займемся этим вопросом. И если где-то в Тарии есть хоть одна строчка с упоминанием подобных событий в прошлом – мы ее найдем.

– Не только в Тарии, Ото, – голос Вирда приобрел металлический оттенок. – Пора мне встретиться с Хокой-То и чатанскими Мудрецами. У них в Аре тоже есть много чего интересного.

– Вирд, это опасно! – воскликнула Элинаэль. – Ты уверен, что они расположены помогать тебе?

– В Аре слышат только голос силы, – ответил он, приняв решительный и уверенный вид, – а я могу продемонстрировать силу, если это потребуется.

– Ты говоришь о Даре или…

– Сила, Элинаэль, сила – и не важно, в чем ее источник, для арайцев – не важно. Поверь, я могу быть убедительным.

Он говорил и смотрел так, что мурашками покрывалась кожа; Вирд иной раз казался ей совершенно незнакомым человеком.

Из покоев Ото Эниля они вышли вместе, и как только остались одни в пустом коридоре, Вирд резко обернулся, обхватив ее за талию, и через мгновение они оказались в одном из зимних садов. Сад Верховного. Этот небольшой зеленый участок, освещаемый тарийскими светильниками, был в полном и единоличном распоряжении правителя Тарии. Эбонадо Атосааль предпочитал прочим растениям деревья Мицами и кусты Котше, что цвели пышными белыми бутонами большую часть года. Дорожки в саду были выложены разноцветными блестящими камушками, а вместо скамеек, как в других подобных садах, здесь имелись настоящие мягкие диваны, обитые зеленым бархатом. Прежний Верховный любил роскошь, Вирд же в ней не нуждался, но место это ему нравилось, и Элинаэль тоже. Здесь было как нигде тихо, мирно и приятно, тем более в его объятиях…

– Почему ты не приходил эти два дня?

Вирд растерянно посмотрел на нее, словно не понимая, что уже два раза солнце вставало и заходило с момента их последней встречи. Спал ли он с тех пор? Ел ли? Он выглядит уставшим. Не дожидаясь ответа, Элинаэль привлекла его к себе и поцеловала.

– Я постоянно думаю о том, что предстоит нам… – прошептала она.

– Я тоже… но давай не будет сейчас говорить об этом, иначе я рухну на пол прямо здесь и примусь рыдать.

– Ты? Рыдать? – рассмеялась Элинаэль, не представлявшая себе такой картины.

Вирд тоже улыбался, и признаков, предшествующих отчаянному рыданию, у него пока не наблюдалось. Но тема и в самом деле тяжелая для них обоих. Она боится за себя, а еще больше за него… он ведь не останется в стороне. Возможно, планирует сделать все сам, как тогда, когда хотел освободить ее из цитадели Шай… Не зря ведь он так избегает разговоров об ее участии в погружении Древнего в сон, бледнеет и мрачнеет, когда об этом заговаривают другие. Но этого допустить нельзя: в одиночку он погибнет. В прошлый раз только чудо в лице раскаявшегося Каха спасло его от верной смерти.

Элинаэль поежилась, вспоминая, как близко был ее Вирд к погибели. Он прав, лучше об этом не говорить сейчас, и даже не думать. В этом саду они лишь вдвоем, и мысли о смерти не должны заполнять их еще далеко не старые головы.

Они присели на один из диванов, Вирд держал ее за руки, и его ладони были горячи.

– Ты будешь моей женой? – вдруг спросил он.

– Женой? – Не зря Гани Наэль называет его не Вирд, а Вихрь, он спешит прожить жизнь так быстро, будто он не Мастер Путей и у него еще не пятьсот лет впереди, а считаные дни… Ей вновь стало грустно.

– Мы станем мужем и женой. Ты хочешь этого, Элинаэль?

– Вирд… Время ли сейчас для торжеств?

– Без торжеств. Тихо. Пригласим только близких друзей.

– Свадьба Верховного… да еще и с Советником – без торжеств? Последнего Мастера Огней и Мастера Путей, пришедшего из легенд? Тихо?! Я бы рада, но, боюсь, Город Семи Огней тебе этого не простит.

– Ты отказываешься?..

– Нет! Я люблю тебя больше жизни. И твоей женой хочу стать… да хоть сейчас! Но…

Вирд опустил глаза и вздохнул:

– Ты права, Элинаэль. Нельзя так. И без торжеств ничего не выйдет, и торжества сейчас ни к чему… Прости, с тобой рядом я теряю голову. А когда думаю, что придется тобой рисковать, так и вовсе схожу с ума!

Он ведь сам не хотел об этом говорить…

– Вирд, у нас впереди еще длинная-длинная жизнь. Нам отмерено больше, чем другим. Нам дано больше. Мы с тобою не просто юноша и девушка, которым предстоит сразиться с могущественным врагом. Мы не беспомощны, мы вооружены лучше кого бы то ни было. И мы победим!

Вирд обернулся, посмотрел на нее; он улыбается, но в его глазах такая боль и печаль, что у Элинаэль защемило сердце. «Да. Мы победим, – говорили его зеленые колючие глаза. – Но какой ценой?».

– Тебе нужно отдохнуть, ты очень устал.

– Да ну… бывало и похуже.

– Вирд! – Она сделала голос как можно строже. – Сколько часов ты сегодня спал?!

– Сегодня? Да я еще вчера здорово выспался! – засмеялся он, на этот раз и глазами тоже.

– Вирд!